Blood Sweat & Tears - ещё одно письмо

Две стороны одной сути

На следующий день я не пошел на работу. Джиюн ушла утром с большими черными кругами под глазами, она поспала всего два часа.

На столе я обнаружил письмо с тем же почерком:

«Надеюсь, наш знакомый принял вас как подобает? Знаю, что Вы взяли товар и проверили его незамедлительно, вчера вечером.

А Вы времени даром не теряли! Только давайте обсудим это напрямую? Завтра жду Вас в три часа, в кафе отеля люкс в районе Тондэмун.»

Значит, завтра я тоже на работе не появлюсь.

Сегодня мне без конца снились какие-то сны. И я до сих пор хотел спать. Каждая клеточка моего тела, казалось, требовала еще немного отдыха. Должно быть, я переборщил с любовью, или же это действие препарата, а может, и того и другого.

В конце дня ко мне в отель заявился Тэян, сказав что выгляжу я убого, он предложил мне стимуляторы.

«Каждый однажды находит наркотик, который ему подходит», — Тэян цитировал Уильяма Берроуза. Думаю, он не был прав на сто процентов, но его слова не лишены смысла. Я принял с ним немного, и мы ушли в отрыв.

* * *

До назначенной встречи оставалось еще около четверти часа. Я отправился в ванную смыть пот, кативший с меня градом; пол, стены, потолок — все было отделано мрамором. Я выкурил две сигареты. В памяти у меня вновь всплыл плакат с номером телефона, который располагался в борделе, он был мне совсем ни к ему, и мне показалось, что я храню его в памяти как какой-то фетиш.

Чайный салон, куда меня направили, имел мало общего с кафе, находящимся в бельэтаже моего отеля. Число официанток намного превышало количество столиков, ни у одной из них не было крашеных волос или, скажем, желтых передничков с красными тесемками, завязанными на талии, передвигались они бесшумно, не производя того смачного скрипа губчатыми подошвами тапочек, потому что не носили их. С назначенного времени прошло уже минут двадцать, однако никакого юноши, который хоть приблизительно походил бы на того, которого я ждал, не появилось. «Никого похожего», — пробормотал я, пытаясь представить себе его. Я понял, что имел о парне довольно смутное представление — психологический портрет, составленный, так сказать, по почерку. Как он одевался? Какая у него могла быть прическа? Худеньким он был или, скорее, наоборот? Без понятия.

Одна из официанток в блузе с длинными рукавами, какие обычно носят пианистки или артистки, проскользнула между столиками, дернув маленький колокольчик и подав мне подносик с карточкой, на которой значилось: «Мистер Мин». Я чуть было не вскинул руку, порываясь закричать, как ученик, который раньше остальных нашел ответ на вопрос, заданный учительницей, но сдержался и лишь улыбнулся, ограничившись незаметным жестом благодарности, когда наши взгляды наконец встретились. Она протянула мне беспроводной телефон, грациозно поклонившись, причем так, словно собиралась расстегнуть мне ширинку, достать его и сделать мне приятное.

— Я снял номер. Вы не могли бы подняться ко мне? — сказал парень еле слышным шепотом, назвав номер апартаментов.

Я постучал. Дверь открылась, и, думаю, я никогда не забуду лица, которое увидел в проеме. Я передумал и перечувствовал всё на свете, прежде чем увидеть его. Я не знал, что испытаю сейчас, если, зная его необыкновенный почерк, увижу самое заурядное лицо, — облегчение или разочарование. Наверное, и то и другое вместе. Я почувствовал, что мой бешеный пульс понемногу падает, когда мои догадки подтвердились — это Чимин. Одет он был в яркий костюм из гладкой материи, конечно же, хорошего качества, который сидел на нем превосходно, сшитый, естественно, на заказ. Кажется, это не было изделие какой-то известной марки, хотя я в этом деле пока не эксперт, однако, непременно складывалось впечатление шика и роскоши. Запах его нового парфюма тоже был очень изысканный, мне показалось, что шёпот Чимина, его манера говорить — все в нем было, как костюм, «надето» специально. Он достал сигарету из бордового чехла крокодиловой кожи, какую-то коричневую, без фильтра, и затянулся, медленно выпуская дым. Накрашен он был как всегда — дымчатые глаза, неброский цвет помады.

— Спасибо, что пришли.

Я никак не мог отвести глаз от его какого-то другого, не знакомого мне лица, хотя он уже предложил мне кресло с широкими подлокотниками — вероятно, антиквариат.

— Это становится навязчивым, почему Вы так смотрите на меня? Вы заставите меня покраснеть. Хотите чего-нибудь выпить? В холодильнике есть пиво, или, может быть, предложить Вам виски? Я сам не пью. Налью себе чаю. А вы располагайтесь, прошу Вас.

Я был потрясен еще сильнее, чем когда увидел его впервые за баром на качелях. То был мираж, а это происходит здесь и сейчас. Всё взаправду! Он сел в кресло, положив ногу на ногу. Чем дольше я смотрел на Чимина, медленно выпускавшего дым французской сигареты, тем сильнее становилась моя уверенность, что это его брат-близнец. У него были точно такие же очень узкие глаза. Подбородок был вылеплен восхитительно, плавно переходя в дуги щек. Я не заметил в этом лице ни малейшего высокомерия, напротив, видел одну лишь утонченность. Когда он говорил или менял положение, его лицо выражало бесконечное множество нюансов, дополнявших его движения. Это был не тот Чимин, которого можно увидеть танцующим в баре или на страницах журналов, вряд ли вы столкнулись бы с ним в борделе или, заказав мальчика по вызову, вас обслуживал бы именно он. Я стал размышлять о том, как мне защищаться от такого Чимина, если он вдруг мной заинтересуется. Я попытался представить его себе обнаженным, заигрывающим, но мое воображение отказывалось играть в эту игру. Напрочь, глухо. Я не мог ничего поделать, словно не спал с ним никогда, не касался и не любил.

— Каким вам показалось это средство? — спросил он, улыбаясь.

Я ничего не ответил, с тревогой ощущая, как из-под мышек у меня течет ручьями.

— Не беспокойтесь! Здесь мы можем говорить на любые темы. Именно поэтому я выбрал это место.

Я прекрасно знал, что с номером нет никаких проблем, проблемы были со мной.