Сладкоречивый незнакомец

11 глава

Хэйвен Тревис, по сравнению со своим братом, была очень тоненькой и маленькой. Казалось сомнительным, что они родились от одних и тех же родителей. Но по-цыгански темные глаза были такими же. Она была красивой, черноволосой и утонченной. Ее лицо светилось умом, и все же было в ней что-то… некий намек на уязвимость, указывавший на то, что жизнь ее потрепала.
— Привет, Джек. — Ее внимание тут же привлек спящий в переносной люльке ребенок. — Ох, какой прелестный малыш! — У нее был очень характерный голос, чистый и теплый, с легкой хрипотцой, как будто она только что глотнула дорогого ликера. — Дай мне люльку, ты трясешь его.
— Ему это нравится, — спокойно возразил Джек, игнорируя ее попытки забрать Люка. Он наклонил голову для поцелуя. — Элла Варнер, эта командирша — моя сестра Хэйвен.
Сестра Джека крепко и доверительно пожала мою руку.
— Входите, Элла. Надо же, какое совпадение, я начала читать вашу колонку несколько недель назад.
Хэйвен провела нас в свои апартаменты: маленькую комнату, оформленную в белых и кремовых тонах с мебелью из темного дерева. Сдержанная цветовая гамма оживлялась свежей зеленью. В углу стояли напольные часы из шведского дерева. Основное жилое пространство занимали несколько простых предметов мебели: антикварные французские кресла и мягкий диван, покрытый черно-кремовым покрывалом.
— Отделкой занимался мой лучший друг Тодд, — сказала Хэйвен, заметив мой интерес.
— Замечательно. Похоже на картинку из журнала.
— Тодд говорит, что многие люди совершают ошибку, выбирая для украшения небольших пространств множество мелких предметов. Вам нужно сделать основным предметом интерьера что-то крупное, вроде этого дивана.
— Комната по-прежнему маленькая, — сказал Джек, пока ставил детскую переноску на низкий широкий кофейный столик.
Хэвен улыбнулась.
— Ни один из моих братьев, — проинформировала она меня, — не считает диван удобным, если он не размером с багажник небольшого грузовика. — Она подошла к спящему малышу, глядя на него с нежным интересом. — Как его зовут?
— Люк. — Ответив, я была удивлена, ощутив внезапный прилив гордости.
— Джек немного рассказал мне о вашей ситуации, — сказала Хэйвен. — Я думаю, то, что вы делаете для вашей сестры, прекрасно. Понятно, что это не самый легкий путь. — Она улыбнулась. — Но это именно то, что я ожидаю от Мисс Независимость.
Джек взглянул на меня с любопытством.
— Я прочту одну из твоих работ.
— На столе лежит пара номеров Vabe, — сказала ему Хэйвен. — Это может быть неплохой заменой для Troutmaster Digest.
К моему испугу, Джек поднял один из новых выпусков, который содержал одну из моих наиболее провокационных колонок.
— Может, вам не стоит… — начала я, но мой голос затих, пока он листал журнал. Я могла назвать момент, когда он нашел страничку с карикатурным портретом, где меня изобразили на неправдоподобно высоких каблуках и в модном развевающемся пальто. И я точно знаю, что он прочитал прежде, чем его брови начали медленно подниматься.
Дорогая Мисс Независимость,
Я встречаюсь с фантастическим парнем — красивым, успешным, заботливым, потрясным в постели. Но есть проблема. Он маленький, я имею в виду в сексуальном плане. Я всегда слышала, что размер не имеет значения, но я не могу не пожелать, чтобы он мог предложить мне нечто более внушительное. Я хочу остаться с ним, несмотря на то, что у него лишь мелкая сосиска, но как мне перестать желать палку колбасы?
Любительница Длины.
Дорогая Любительница Длины,
Несмотря на утверждения, содержащиеся в куче спама, заполнившего почтовый ящик мисс Н., невозможно увеличить размер мужских гениталий. Но вот несколько фактов для рассмотрения: в клиторе приблизительно 8.000 нервных окончаний, большая их концентрация на внешней трети влагалища и, практически, ни одного на двух третях внутри. Поэтому, короткий пенис способен обеспечить необходимую стимуляцию лучше, чем длинный.
Для большинства женщин опыт партнера куда важнее, чем его размер. Попробуйте разные позиции и техники, придайте большее значение прелюдии, и помните, что все дороги ведут в Рим.
В конце концов, если вам нужно что-то большое для игр во время секса, возьмите в кровать какие- нибудь игрушки. Думайте об этом как о аутсорсинге3.
Мисс Независимость.
Выражение лица Джека было ошеломленным, как будто он пытался согласовать персону Мисс Независимости с тем, что он пока видел во мне. Опускаясь на маленький диван цвета мха, он продолжал читать.
— Пойдемте, осмотрим кухню, — сказала мне Хэвен, таща меня к выложенному плиткой помещению с гранитными поверхностями и с приборами из нержавеющей стали. — Хотите чего-нибудь выпить?
— Да, спасибо.
Она открыла холодильник.
— Холодный чай с манго или малиновый с базиликом?
— Манго, пожалуйста. — Я села на табурет у барной стойки.
Джек достаточно надолго оторвался от журнала и запротестовал:
— Хэвен, ты же знаешь, я этого не выношу. Просто дай мне обычный чай.
— У меня нет обычного чая. — Отпарировала его сестра, вытаскивая кувшин с чаем цвета апельсина. — Ты можешь попробовать с манго.
— Что не так с чаем со вкусом чая?
— Хватит хныкать, Джек. Харди пробовал пару раз и ему понравилось.
— Дорогая, Харди понравится, даже если ты нарвешь траву во дворе и сваришь ее. Он подкаблучник.
Хэвен сдержала улыбку.
— Попробуй сказать это ему в лицо.
— Не могу, — последовал лаконичный ответ. — Он подкаблучник, но он по-прежнему может выбить из меня дерьмо.
Мои глаза расширились, когда я представила, что за человек может ухитриться выбить дерьмо из Джека Тревиса.
— Мой жених был сварщиком на буровой установке, и он упрямый, как черт, — проинформировала меня Хэвен, блеснув глазами. — И это здорово. Иначе три моих старших братца заставили бы его сбежать к этому моменту.
— Мы сделали все, разве что медаль не дали, за то, что он забирает тебя, — парировал Джек.
По тому, как они общались, было ясно, что они радуются обществу друг друга. Продолжая препираться, Хэвен отнесла брату чай и вернулась на кухню.
Вручив мне стакан, Хэвен оперлась руками на крышку барной стойки.
— Вам нравятся эти апартаменты? — спросила она.
— Да, они прекрасны. Но есть проблема…
— Я знаю. Это сделка, Элла, — сказала она с обезоруживающей откровенностью. — Я никогда не платила аренду за эти апартаменты, они шли вместе с работой. А после того, как я выйду замуж, я перееду к Харди на восемнадцатый этаж. — Застенчивая улыбка пересекла ее лицо, когда она добавила, — большинство моих вещей уже там. Так что мы имеем свободные меблированные апартаменты. Я не знаю, почему вы с Люком не можете остаться здесь на несколько месяцев, самостоятельно заботясь о ваших потребностях, конечно, пока не придет время вернуться в Остин. Я с вас ничего не возьму, ведь апартаменты в любом случае пустовали бы.
— Нет, я буду арендовать их, — сказала я. — Я не могу принять их бесплатно.
Она состроила гримаску и провела рукой по волосам.
— Я не знаю, как разрешить это деликатно… но сколько бы вы мне не заплатили, это будет не более, чем просто символический жест. Я не нуждаюсь в деньгах.
— Но иначе я не могу.
— Тогда возьмите сумму, которую вы хотели заплатить за аренду и потратьте ее на Люка.
— Могу я спросить, почему вы не превратили эти апартаменты в приносящую доход собственность?
— Мы говорили об этом, — призналась она. — Этот вопрос в листе ожидания. Но мы все еще не уверены, что в итоге будем с ними делать. Когда или если мы наймем нового менеджера, он или она будет жить здесь, поэтому мы будем держать их наготове.
— Почему вам может понадобиться новый… — начала я, но передумала и закрыла рот.
Хэвен улыбнулась.
— Харди и я скоро попытаемся создать семью.
— Мужчина, который хочет ребенка, — сказала я. — Понятно.
Ни звука от Джека. Я услышала только шелест глянцевых страниц журнала.
Я взглянула на Хэвен и беспомощно пожала плечами.
— Я поражена тем, что вы делаете для совершенно незнакомого человека.
— Вы не совершенно незнакомый человек, — сказала она рассудительно. — В конце концов, мы знаем вашу кузину Лизу, и Джек встречался с вашей сестрой Тарой…
— Однажды, — прервал он из другой комнаты.
— Однажды, — с усмешкой повторила Хэвен. — Будете считаться другом друга. К тому же… — Выражение ее лица стало задумчивым. — Не так давно у меня были тяжелые времена, пришлось пройти через отвратительный развод. И несколько человек, в том числе и Джек, помогли мне справиться с этим. Так что я хочу поддержать хорошую карму.
— Я не пытался помочь тебе, — сказал Джек. — Мне была нужна дешевая рабочая сила.
— Оставайтесь здесь, Элла, — убеждала Хэвен. — Вы можете въехать сейчас же. Все, что вам нужно, это кроватка для малыша, и вы устроены.
Я почувствовала сомнение и неловкость. Я не привыкла просить о помощи или получать ее. Я должна была вычислить все возможные осложнения.
— Если бы у меня было немного времени обдумать это?…
— Конечно. — Ее карие глаза заискрились. — Просто из чистого любопытства, что сказала бы Мисс Независимость?
Я улыбнулась.
— Я обычно не спрашиваю ее совета.
— Я знаю, что она сказала бы. — Джек вошел в кухню, неся пустой стакан из-под чая. Одной рукой он схватился за угол стойки, остановившись так близко, что мне захотелось сжаться. Но, хотя я не шевельнулась, нервные окончания, подобно кошачьим усам, безошибочно улавливали движение. Его аромат был свежим и сухим, подкрепленным кедровым мужским запахом, который мне хотелось вдыхать снова и снова.
— Она бы сказала тебе, чтобы вы сделали то, что будет лучше для Люка, — сказал Джек. — Не так ли?
Я кивнула и прислонилась к стойке, обхватив локти ладонями.
— Так сделайте это, — пробормотал он.
Он снова давил, более настойчиво, чем какой-либо другой человек, имевший дело со мной. И по какой-то причине, вместо того, чтобы оттолкнуть, я хотела расслабиться.
Почувствовав, что покраснела, я не посмела взглянуть на него, вместо этого я сосредоточила свое внимание на Хэвен. Она пристально уставилась на брата, как если бы он сделал, или сказал что-то совершенно не в его духе. Затем она отнесла пустой стакан к раковине и сказала, что ей пора возвращаться в офис, что-то с контрактами и назначениями.
— Закроете сами, — сказала она бодро. — Оставайтесь столько, сколько понадобится, чтобы все обдумать, Элла.
— Спасибо. Была рада познакомиться с вами.
Ни Джек, ни я не двигались, пока она не ушла. Я напряглась, сидя на табурете, пальцами ног зацепившись за одну из нижних перекладин. Он наклонялся ко мне, пока я не начала думать, что чувствую, как его дыхание шевелит мои волосы.
— Вы были правы, — хрипло произнесла я. — Она мне понравилась.
Я скорее ощутила, чем увидела короткий кивок Джека. Его молчание вынудило меня продолжить.
— Мне жаль, что ей пришлось пройти через развод.
— Единственное о чем я сожалею, это о том, что она не сделала этого еще раньше. И что мне не удалось стереть его с лица земли.
В его голосе не было бравады, только смертельно серьезная невозмутимость, от которой мне стало тревожно. Я посмотрела на него.
— Вы не можете всегда защищать людей, которых любите, — произнесла я.
— Я так воспитан.
Он не спросил, собираюсь ли я остаться. Каким-то образом мы оба это знали.
— Это очень отличается от моей жизни, — через мгновение сказала я. — Я никогда не собиралась посещать такие места, и тем более жить в одном из них. Я не соответствую этому месту, и у меня нет ничего общего с теми, кто соответствует.
— А чему вы соответствуете? Возвращению в Остин к Дэйну?
— Да.
— Кажется, он так не думает.
Я нахмурилась.
— Это удар по больному месту.
Джек не выглядел раскаявшимся.
— Люди в этом здании такие же, как и все другие, Элла. Некоторые хорошие, некоторые нет. Некоторые умные, а от некоторых толку как от мокрой спички в темной пещере. Иными словами, все как обычно. Вы отлично справитесь. — Его голос смягчился. — Вы найдете здесь друзей.
— Я не собираюсь оставаться здесь на столько, чтобы узнать кого-нибудь. Я буду занята с Люком и буду пытаться помочь Таре поправиться. И, конечно, я буду работать.
— Вы собираетесь поехать в Остин за своими вещами или их сюда привезет Дэйн?
— Вообще-то, у меня немного вещей. Я думаю, Дэйн упакует большую часть моей одежды и отправит их экспресс-доставкой. Может быть, он приедет навестить нас через несколько недель.
Я услышала, что в соседней комнате проснулся Люк. Автоматически я слезла с табурета.
— Пора есть и менять подгузник, — сказала я, подходя к люльке.
— Почему бы вам не остаться здесь с Люком и не расслабиться, пока я съезжу в гостиницу и заберу ваши сумки? Я выпишу вас из гостиницы сейчас, чтобы вам не пришлось платить еще за один день.
— Но моя машина…
— Я отвезу вас за ней позже. Сейчас отдых.
Это звучало неплохо. Последним делом, которым я хотела бы заняться, было вернуться в машину с Люком и ехать куда-нибудь, особенно в такой жаркий день. Я устала, а в апартаментах было прохладно и спокойно. Я уныло поглядела на Джека.
— Я должна вам слишком много за все, что вы для меня делаете.
— Тогда еще одно дело не будет иметь большого значения. — Он наблюдал, как я отстегиваю Люка и вытаскиваю его из люльки. — У вас есть все, что нужно?
— Да.
— Я скоро вернусь. У вас есть номер моего сотового телефона.
— Спасибо. Я… — Чувствуя признательность, я дотянулась до отдельного кармана сумки и вытащила холодную бутылочку. — Я не знаю, почему Вы делаете все это. Тем более, после всех тех проблем, в которые я вас втянула. Но я ценю это.
Джек задержался у двери и оглянулся на меня.
— Вы нравитесь мне, Элла. Я уважаю то, что вы делаете для сестры. Большинство людей в такой ситуации отступились бы, не желая рисковать. Я не возражаю помочь кому-нибудь, кто, как проклятый, пытается совершить хороший поступок.
Когда Джек ушел, я позаботилась о Люке, а затем пронесла его по апартаментам. Мы зашли в спальню, в которой стояла медная кровать, застеленная старинным белым кружевом, со стволом ротанговой пальмы, использовавшийся как ночной столик, и стеклянной лампой с круглым абажуром в викторианском стиле. Я посадила Люка на кровать и села рядом с ним, держа свой телефон в руке.
Я набрала номер Тары, прослушала ее автоответчик и оставила свое сообщение.
— Привет, родная… Люк и я чувствуем себя отлично. Мы останемся в Хьюстоне в течение следующих трех месяцев. Я думала о тебе. Изумлялась, каково тебе было… И, Тара… — мое горло сдавило от сострадания и нежности — Я представляю, через что ты прошла. Как это тяжело говорить о… ну хорошо, о маме, прошлом, и обо всех тех вещах. Я горжусь тобой. Ты делаешь правильные вещи. Ты будешь в порядке.
Когда я повесила трубку, то почувствовала горячее давление в глазах. Но собравшиеся слезы исчезли, когда я увидела, что Люк повернул голову и смотрит на меня пристальным невинно-вопрошающим взглядом. Я медленно придвинулась ближе и уткнулась ему в голову, в темные волосики, тонкие и шелковистые, как птичьи перья.
— С тобой тоже все будет в порядке, — сказала я ему.
Согретые теплом наших тел, мы вместе задремали: Люк скользнул в свои невинные сны, я — в свои непокорные.
Я проспала дольше, чем ожидала, проснувшись, когда в комнате уже было темно. Удивленная тем, что Люк не издал ни звука, я потянулась к нему и ощутила острый приступ паники, когда мои руки не нашли ничего, кроме пустоты.
— Люк! — задыхаясь, прохрипела я, вскакивая.
— Эй… — Джек вошел в комнату и включил свет. — Полегче. Все хорошо, Элла. — Его голос был успокаивающим и мягким. — Ребенок проснулся раньше вас. Я забрал его в другую комнату, чтобы дать вам поспать подольше. Мы смотрели игру.
— Он плакал? — сипло спросила я, протирая глаза.
— Только когда понял, что Асторс потерпели еще одно поражение в первом раунде плей-офф. Но я сказал ему, что нет ничего позорного в оплакивании Асторс. Это то, что нас, мальчиков из Хьюстона, тесно связывает.
Я попыталась улыбнуться, но была опустошена и еще не до конца проснулась. И к моему ужасу, когда Джек приблизился к кровати, у меня появилось ужасное инстинктивное побуждение протянуть к нему руки. Но он был не Дэйном, и было неуместно, почти ужасно думать о нем в таком плане. Понадобилось четыре года с трудом завоеванной уверенности и эмоционального риска для того, чтобы я и Дэйн достигли той близости, которую сейчас разделяли. Я не могла представить себе этого ни с каким другим человеком.
Прежде, чем я пошевелилась, Джек встал перед кроватью и посмотрел на меня мягкими темными глазами. Я немного отклонилась, мой живот сжался от удовольствия, когда я на долю секунды вообразила, как он опускается на меня и его тяжесть будет такой твердой и волнующей…
— Ваша машина будет в гараже для жильцов дома через несколько часов, — пробормотал он. — Я заплатил парню из отеля, чтобы он пригнал ее сюда.
— Спасибо вам, я… Я верну деньги…
— В этом нет необходимости.
— Я не хочу быть должна вам больше, чем уже должна.
Он покачал головой, выглядя удивленным.
— Иногда, Элла, Вы можете расслабляться и позволять кому-нибудь сделать что-нибудь приятное для вас.
Я моргнула, когда услышала камерную музыку, доносившуюся из соседней комнаты.
— Что Вы слушаешь?
— Я поставил DVD для Люка, пока меня нет. Запись какого-то балета Моцарта.
На моих губах появилась усмешка.
— Я не думаю, что Люк в этом возрасте может увидеть что-то дальше, чем в десяти дюймах от его лица.
— Это объясняет отсутствие интереса с его стороны. Я думал, может, он предпочитает Бетховена.
Он протянул руку, чтобы помочь мне подняться с кровати. Я поколебалась прежде, чем принять ее.
Конечно, я могла встать с постели самостоятельно. Но было невежливо игнорировать этот жест.
Моя рука отлично устроилась в его руке, его большой палец скрестился с моим, и наши ладони мягко соприкоснулись. Я отдернула руку, как только встала. Я попыталась вспомнить, было ли мое влечение к Дэйну таким прямым и откровенным. Нет… оно развивалось постепенно, распускалось медленно и терпеливо. У меня была стойкая неприязнь к стремительным вещам.
— Ваш чемодан в соседней комнате, — сообщил мне Джек. — Если вы голодны, можете заказать что-нибудь в ресторане на седьмом этаже. Если будет нужно что-нибудь еще, позвоните Хэвен. Я оставлю ее номер рядом с телефоном. Я не увижу вас в течение нескольких дней — меня не будет в городе.
Я хотела спросить, куда он собирается, но вместо этого кивнула.
— Благополучного путешествия.
Его глаза сверкнули юмором.
— Спасибо.
Он ушел, по-дружески отмахнувшись, и от его обыденного ухода я почувствовала одновременно облегчение и странное разочарование. Я прошла в гостиную, обнаружила свой чемодан и заметила лежащую сверху квитанцию из гостиницы, вложенную в белый конверт. Открыв конверт, я увидела итоговый счет и съежилась. Но, просмотрев список услуг, я заметила, что кое-то отсутствует: обед в номер.
Должно быть, он заплатил за это, подумала я. Почему он изменил свое решение? Это была жалость? Может, он подумал, что я не могу себе этого позволить? Или может он никогда и не собирался позволять мне платить? Озадаченная и раздраженная, я отложила гостиничный счет и пошла, чтобы взять Люка на руки. Я вместе с ребенком смотрела балетное представление и пыталась не думать о Джеке Тревисе. Больше всего я старалась не задаваться вопросом, когда он вернется.