Оскар и Розовая дама

***

— Эй, постой, Яичная Башка: Пегги буду охранять я!

Попкорн вытянулся в дверном проеме, точнее, заткнул собой этот проем. Я задрожал. Если охранять будет он, то тут уж наверняка никакому призраку не просочиться.

Попкорн бросил взгляд на Пегги:

— Эй, Пегги! Разве мы с тобой не друзья?

Пегги уставилась в потолок. Попкорн воспринял это как знак согласия и потянул меня из палаты:

— Если тебе нужна девчонка, бери Сандрину. С Пегги уже все схвачено.

— По какому праву?

— По тому праву, что я в больнице куда давнее тебя. Не устраивает, значит, будем драться.

— На самом деле меня это отлично устраивает.

На меня накатила усталость, и я пошел передохнуть в зал для игр. А Сандрина уже тут как тут. У нее лейкемия, как и у меня, но ей лечение, похоже, пошло на пользу. Ее прозвали Китаянкой, потому что она носит черный парик. Прямые блестящие волосы, а также челка придают ей сходство с китаянкой. Она посмотрела на меня и выдула пузырь жевательной резинки.

— Хочешь, можешь поцеловать меня.

— Зачем? Тебе жвачки недостаточно?

— Ты даже на это неспособен, олух. Уверена, ты в жизни не целовался.

— Ну и насмешила. В свои пятнадцать, могу тебя заверить, я уже тысячу раз это делал.

— Тебе пятнадцать лет? — удивленно спросила она. Я взглянул на часы:

— Да. Уже стукнуло пятнадцать.

— Всегда мечтала, чтобы меня поцеловал пятнадцатилетний.

— Это уж точно заманчиво, — ответил я.

И тут она сделала невозможную гримасу, выпятила губы, будто вантуз, присасывающийся к стеклу, и до меня дошло, что она жаждет поцелуя.

Оборачиваюсь и вижу, что там народ уже скопился поглазеть. Похоже, мне не отвертеться. Что ж, надо быть мужчиной. Пора.

Подхожу к ней, целую. Она сцепила руки у меня за спиной, не вырваться, и вообще мокро, и вдруг без предупреждения эта Сандрина сбагривает мне свою жвачку. От удивления я ее целиком проглотил и рассвирепел.

В этот самый миг мне на плечо легла чья-то рука. Да уж, несчастье никогда не приходит в одиночку: явились родители. Я совсем забыл, что нынче воскресенье.