Туман в твоих глазах

Музыка

— Она скончалась в больнице... Мы с Дэнвелем были ещё мальчишками, поэтому смерть матери омрачила всю нашу будущую жизнь. Тогда я возненавидел отца так сильно, что мне было отвратно даже дышать с ним одним воздухом... Я научился ненавидеть слишком рано. И это ненависть стала частью моей жизни. Значимой частью.

Его и без того темные глаза теперь казались абсолютно черными; его голос был пронизан бесконечным призрением к отцу и жалостью к беременной матери.

Это семейная тайна, погубившая столько жизней, теперь стала и моей частью... Она проникла в меня так глубоко, что моё бедное сердце еле билось, вобрав в себя всю боль этого рассказа. Я видела всё глазами матери Стефана, словно жила в её теле. Неприятно.

— А Дэнвель? Почему ты и с ним не общался? — дрожащим голосом спросила я.

Он поднял на меня бешенный взгляд и яростно ответил:

— Несмотря на нашу общую ненависть к отцу, Дэнвель всё равно вырос его копией! Таким же предателем!

Я вздрогнула от этих губительных слов. Ненависть, и правда, отравляет. Ничтожные мысли заволокли мой слабый разум, и теперь весь пазл собрался в неутешительную картинку: мрачный дом,  наполненный ядом обмана; бесчестный отец, задушивший своими руками все надежды на счастливую жизнь; бесчувственный брат, позабывший о предательстве отца.

Разве можно выжить в этом доме? Теперь я понимала причину бегства Стефана и хотела бы забрать всю его боль, но... как?

— Я... в душ. — После недолгого молчания, раздался голос любимого.

Я посмотрела ему в глаза. Они были пусты. Буйство эмоций ушло, оставив невыносимую горечь. Он слез с кровати и бессознательным шагом удалился в ванную. А я так и сидела неподвижно, пытаясь как можно дальше отбросить пугающие мысли.

Смерть матери — это самое ужасное, что может случиться в жизни ребенка. Сколько любви, сколько заботы, сколько ласки лишается невинное создание. Сколько боли и трудностей получает он на свою долю.

Мне было пятнадцать, когда мои родители  погибли в авиакатастрофе... Боль, обида,  одиночество — всё, что я чувствовала многие годы после их ухода. Меня удочерила тетя, которая часто находила покой в объятья «грязных» мужчин. Моя подростковая жизнь не была так уж ужасна, в ней было много проблесков надежд на светлое  будущее... вот оно, собственно, и наступило. Но вот светлое ли оно?