Последнее слово

МЫ ВСЁ ПРЕОДОЛЕЕМ

  О своей ориентации я начала задумываться в 12 лет. Я узнала, что такое ЛГБТ, у меня промелькнула мысль в голове: «А кто же я?» Но я вскоре забыла об этом.

Этим же летом я поехала в санаторий-больницу, там мне понравился один мальчик (назовём его Джей). С Джеем мы проводили очень много времени: мило беседовали, обнимались... Однажды он спросил меня: «Сколько тебе лет?» Я: «А сколько дашь?» Д.: «Ну... Лет 15—16». Я: «Ахах, мне 12, скоро 13». Д.: «Ого...» Он, мягко говоря, был удивлён... После этого разговора он всё меньше стал со мной общаться, а я всё больше стала плакать по ночам. Я не понимала (и сейчас не понимаю), за что он так со мной.

Но время идёт, и моя грусть ушла вместе с ним. Я приехала в Москву. И вдруг на меня снова нахлынули мысли: «А что если я лесбиянка? Что если парни — это не моё?» И вновь всё это забылось...

А ТЕПЕРЬ К САМОМУ ИНТЕРЕСНОМУ! Я приехала в лагерь, познакомилась со многими ребятами. Благодаря моему голосу, который до ужаса напоминает Карину Стримершу, меня весь лагерь знал... И я их.

Ближе к концу легады (смены) я начала общаться с двумя девочками. Но одна мне очень приглянулась. Очень. Иногда я даже подумывала, что она лесбиянка или би...

Мы с ней стали больше общаться. Со временем я поняла, что она моя. Только моя.

Я не знаю, как описать все то, что происходило (и происходит) между нами... Мы часто обнимались, ходили за ручку, и часто целовали друг друга в щечку.

Уже давно мы уехали из лагеря, но до сих пор переписываемся. И самое крутое — мне кажется, что у нас взаимная симпатия, но я боюсь ей признаться в этом.

Что мне делать, подскажите.