РАБ. Книга первая. Чужая боль

Глава вторая

Тамалия

Две недели промчались почти незаметно. Реабилитационные занятия, пара выходов в свет, собираю информацию, пытаюсь составить иерархическую схему такой, какая она внутри, а не на поверхности. Скоро должна быть первая встреча со связным, хоть бы Лерку прислали, душу отвести...

Сижу в гостиной за преобразованным столом – нужно срочно заняться кабинетом, да всё не до того, жизнь никак не устаканится. Включила сетевик, записываю то, что вспоминаю, под именами в схеме, пишу шифрами, не приведите боги попадётся кому.

Задумываюсь, сопоставляю всё, что узнала о Троице. А есть ли она? Не может ли быть такого, что это некие подставные дамы – ведь их только в СМИ и видно – которыми руководят другие структуры?

Да всё может быть, мало данных. Хотя для двух недель – результат неплохой.

От работы отвлекает перелив коммуникатора входной двери. Поскорее сворачиваю схему, засовываю сетевик в сейф, скрываю сейф фальш-панелью.

Отвечаю. Возле дома стоит не кто-нибудь, а Корнель собственной персоной, лучится улыбкой, на заднем плане дорогущий гравикар.

Радостно выбегаю, открываю дверь, смотрю с восхищением и смущением, несу всякую чушь про оказанную мне честь...

За Корнелем плетётся полуголый парень – торс открыт, на ногах серые холщевые штаны, босиком. Раб, думаю с отвращением. Между прочим, гораздо выше коротышки Корнеля, и стройнее, и моложе не в пример. В руках папка с бумагами. Симпатичный, мышцы развиты, как от тяжёлого физического труда. Подтянутый живот. Худой только. Жалко бедолагу, пропадает тут, молодость свою губит...

Встряхнув головой, стараюсь не думать: знала же, на какую планету попаду. Нужно изображать свою роль до конца.

– Дорогая наша Ямалита, – Корнель вешает на дверь кнут – знать не хочу, для чего его используют! – картинно разводит руки, заключая меня в символические объятия, и даже троекратно целует в щёки. Кажется, для этого ему приходится привстать на носки. Глаза раба сверкнули ненавистью – на мгновение показалось, он сейчас прыгнет и свернёт хозяину башку. Но нет, удержался.

– Ну как ты у нас, освоилась?

– Да, спасибо, уже намного лучше, – отвечаю, приглашаю в гостиную. Корнель вальяжно заходит, кивнув рабу, чтобы тоже не топтался на пороге. Окидывает взглядом моё скромное жилище, не позволяет себе выказать пренебрежения, галантно целует руку, называет прекрасной госпожой, уточняет, нравится ли мне на планете, всего ли в достатке, не обижают ли – и так далее, и так далее.