Когда мир сходит с ума...

6

  Снейп поудобнее устроился в своем кресле-качалке, и, вдыхая пряный дым кальяна, потусторонним голосом произнес:

– Мистер Поттер, мистер Долгопупс, мистер Уизли и мистер Малфой...

– Эй, а почему я после Уизли? – тут же вскинулся Драко, не привыкший быть не просто после всех, а после презренного предателя крови.
– Потому что ты у моей сестры под началом, вот почему, – гордо подбоченился Рон, самодовольно глядя на поежившегося Малфоя, которому факт работы под управлением мисс Джиневры Молли Уизли не нравился столь же сильно, сколько и находиться после Уизли в глазах бывшего профессора ЗОТИ и зельеварения, а сейчас – продавца духов и туалетной воды.

Но Гарри и Невилл бросили уничтожающие взгляды на двух препирающихся собратьев по несчастью и разозлено зашипели на них. Тут же сконфуженный Рон притих, вспомнив, что Гарри – неплохой змееуст, и, если разозлится, то может науськать на него змейку какую-нибудь... Вроде Нагайны* Того-Кого-Нельзя-Называть**...

Снейп недовольно хмыкнул, и продолжил:

– Итак, если я вас правильно понял, то вы четверо – из прошлого... И, судя по тому, что вашим педагогом был Слизнорт, и вы проходили Хронэссенцию... шестой курс. Поскольку это зелье по программе проходят в начале года, следовательно, год, из которого вы прилетели – тысяча девятьсот девяноста шестой...

Все четверо уставились на профессора, который начал говорить по делу. И каждый в душе очень радовался, а как же иначе? Им всем сегодня улыбнулась удача: они нашли человека, который может им помочь, а тот, хоть и рассердился сначала, но потом согласился их выслушать, попросил Гермиону прийти в понедельник в три часа тридцать минут, и, после ухода Грейнджер – Малфой, повел неудавшихся путешественников во времени к себе в квартиру, сообщенную с магазином.

Снейп, выпустив колечко сладковатого, пахнущего клубникой, дыма летать под потолком, и, пожевав трубку, сказал:

– Расскажите поподробнее, как вы очутились в две тысячи пятом году.

Рассказывать стал Малфой, поскольку именно его зелье вызвало столь неожиданный эффект, благодаря которому четверо подростков оказались в своем, мягко говоря, неожиданном будущем.

– Пожалуйста, мистер Малфой, начинайте.

И Малфой рассказал все, как было. О том, как предложил Забини отравить Грейнджер. Как Долгопупс приготовил взрывчатку вместо зелья. Как гриффиндорцы и слизеринцы подрались. Как Гойл что-то скинул в зелье Малфоя, которое, судя по всему, их и отправило в будущее. Как очнулся в Министерстве в своем кабинете с окровавленным лбом. И как выяснил, что работает под начальством (о, пресвятой Салазар!) ненавистной Уизли. И что его супруга – никто иной как Гермиона Грейнджер, мерзопакостная грязнокровка, от которой, правда есть толк в хозяйстве, тут уж Малфой отдал ей должное. Мрачный Малфой-мэнор превратился в уютное гнездышко, хотя Драко и прежний вариант родового дома вполне устраивал. Но самое главное – он отец троих детей. Неистово орущей новорожденной Меланроуз, судя по всему, в будущем очень на него похожей, и двух малолетних сорванцов Генри и Рикки, которые за те пару дней, которые Драко провел с ними, вымотали ему все кишки. Да, именно тогда Драко понял, что ненавидит детей – не только маленьких, орущих головастиков в ползунках и подгузниках, но и шестилетних мальчишек, разбрасывающих по дому игрушки, на которые отец семейства вечно наступал, тоже.
Слушая о похождениях своего давешнего врага, гриффиндорцы покатывались со смеху. Ну, еще бы. Чем не картинка – Драко Малфой, сама неприступность и злоба, кормящий маленькую, захлебывающуюся криком дочку сладкой молочной кашкой? И плевать, что он от этой обязанности увиливал, как мог. Гриффиндорцам воображение ничего кроме этого не подсовывало.

Драко сконфузился, понимая, что его трагические и драматические похождения ничего, кроме смеха не вызывают. Самовлюбленный красавчик с внешностью двадцатипятилетнего мужчины в душе оставался ранимым шестнадцатилетним мальчиком.

Но Снейп даже не улыбнулся. Он продолжал внимательно смотреть на Малфоя, изучая его.

– Я вам верю, – вдруг сказал Снейп, откладывая трубку кальяна в сторону, на столик. – Не знаю, что заставляет меня верить вам, но я верю вам. Предполагаю, та же история произошла и с остальными? – он вопросительно взглянул на притихших гриффиндорцев. Те торопливо закивали, обрадованные неожиданной удачей, ведь теперь их проблему больше не воспринимают со скепсисом... И, может, даже помогут!

– Теперь у меня два вопроса, один к вам троим, а второй – лично мистеру Малфою, – промолвил Северус. – Первый вопрос: почему вы пришли именно ко мне, а не, скажем, к Трелони? Или профессору Браун****, она вместе с Трелони работает на полставки? Если мне память не изменяет, как преподавателя, вы меня не очень-то жаловали...

– Ну, честно говоря... я не знаю, – решил ответить за всех Гарри, как герой и самый смелый. – Просто увидели объявление и пришли.

– Все ясно, стадный инстинкт, – рассудительно произнес Снейп. – А вам, мистер Малфой, вопрос более важный. Предыдущий к вам не относился, поскольку вы явились с другой целью – за духами, чтобы умилостивить жену, обиженную на вас из-за того, что вы назвали ее грязнокровкой. И, честно говоря, правильно она сделала, что обиделась, – жестко добавил Снейп. – Чудная женщина, мать семейства, верная вам, ни разу не изменившая...

– Не понял, – признался Малфой. – А вы откуда знаете?

Снейп неожиданно смутился и, кашлянув, недовольно проговорил:

– Весь Лондон об этом знает!

Малфой удивленно посмотрел на бывшего профессора, думая при этом, что его личная жизнь – штука вообще такая... личная, и судачить об этом всему городу не годится. Хотя, может, всех привлекла связь ярого маглоненавистника (и, что греха таить, женоненавистника) и грязнокровки, яро борющейся за равноправие всех волшебников и волшебных существ...

– О каком вопросе вы говорили? – решил переключить тему разговора на более важную для всех юноша.

– Да... вы не видели, какой ингредиент уронил в ваше зелье мистер Гойл?

– Я помню?! – огрызнулся Малфой. – Я к котлу спиной стоял, а глаз у меня на затылке нет...

– Мне нужно точно знать, какой это ингредиент, ведь иначе я не смогу к вашему зелью сварить контрзелье и отправить вас назад, в ваше время.

– Чего-о?! – заорали все четверо. – Давай, Малфой, вспоминай! – вскричали гриффиндорцы и принялись тормошить бедного слизеринчика.

Но Малфой, как ни пытался, все никак не мог вспомнить, что же Гойл ему подкинул в зелье и только раздраженно брыкался в цепких руках гриффиндорских львят.

– Н-не помню я... – протянул Малфой, вырвавшись из железной хватки заклятых врагов с Гриффиндора.

– Ну что же... – проговорил Снейп, вновь принимаясь курить кальян, – тогда, увы, ничем не могу помочь.

– И что же делать? – завопили бывшие шестикурсники.

– Ничего, – спокойно сказал бывший зельевар. – Абсолютно ничего. Лично я бессилен... Его действие само когда-нибудь закончится. А пока – живите, как живете. Может быть, вам еще даже и понравится...

– Так что же... Нам жить с нашими ненормальными семьями? – пораженно вскрикнули Драко, Рон и Гарри. Невилл молчал – у него была только бабушка, семьей он так и не обзавелся, так как был тайно влюблен в женушку Поттера – Полумну. Но на Гарри он абсолютно не сердился по поводу того, что герой женился на его избраннице.

– Да, – сказал Северус. – И советую вам, мистер Малфой, быть помягче с миссис Малфой.

– Чего это вы за нее так заступаетесь-то? – удивился Драко, ерзая в кресле.

– Было одно событие. Вы не можете его помнить сейчас, но именно оно повлияло на то, что вы и Гермиона Грейнджер теперь муж и жена. Скажу лишь то, что вы, судя по всему, связаны красной нитью судьбы...

Малфой не понял, о какой красной нити судьбы его бывший учитель толкует.

– Могу добавить еще только то, что однажды вашей жене пришлось сделать над собой одно усилие, которое могло стоить ей всего***.

Часы пробили десять. Снейп озабоченно взглянул на часы и выскочил из объятий кресла.

– Уже десять часов... Нет, это свинство так поздно приходить на сеансы! Я обещал одному человеку, что буду у него сегодня вечером, так что увы, дольше беседу продолжать не могу. Живите, как живете, и помните – Судьба всегда справедливо все решает. Примите решения судьбы как должное!

Именно этими словами продавец духов выпроводил четырех мужчин из своего магазина, попутно всунув Малфою в руку небольшой флакон духов с яблочным ароматом, шепнув: «Это ее любимые».

Обескураженные и расстроенные, три гриффиндорца и слизеринец плелись по Косому Переулку.

– Малфой, может, к нам зайдешь? – спросил у слизеринца Гарри. – Выпьем?

– Нет, – покачал головой Малфой. – Надо идти.

Так и разминулись уже переставшие быть врагами, но еще не ставшие собутыльниками неудачники – попаданцы в будущее.
Малфой быстрым шагом удалялся от проклятого магазинчика духов. Вот черт! Снейп ничего путного так и не сказал. Старый дуралей. Говорил загадками. Что за странное событие, связавшее его и Гермиону? Ничего не понятно! Какое усилие? Но спрашивать Гермиону об этом он не станет – Грейнджер ни за что ему не поверит, что Драко из прошлого. Еще чего доброго, подумает, что спятил ее муженек, и сдаст в Мунго на опыты.

Поглощенный мыслями, Драко зашел в «Дырявый Котел», пропустить стакан чего-нибудь покрепче, и спокойно все обдумать.
«Дырявый котел» сильно изменился с тех пор, как Малфой заходил в него в последний раз. Не то, чтобы бар серьезно пострадал от ремонта, но выглядел он, по крайней мере, снаружи, вполне прилично. Как оказалось, внутри – тоже.

Барменом тоже оказался не Томас, а какая-то новая, вполне себе симпатичная, круглолицая блондинка с родинкой на левой щеке. Правда, симпатичной она казалась за счет аппетитно выступающих форм, скрываемых одеждой. Чем-то дамочка напомнила Драко проститутку, но он тут же отогнал от себя эти мысли. Мало ли, кто как выглядит. Его это никоим образом не касается.

Барменша одарила Драко выразительным призывным взглядом, а потом пропела тягучим, словно мед, голосом:

– Что будете заказывать, мистер Малфой?

В тот самый момент ее изучающий взгляд, разглядывающий лицо аристократа, спустился ниже. Девушка придирчиво осмотрела фигуру парня и остановила заинтересованный взгляд на брюках. От недвусмысленного взгляда барменши Драко стало не по себе. Он, сглотнув и собрав волю в кулак, произнес:

– Один стакан огневиски, пожалуйста.

Барменша, пожав плечами, отошла к буфету, и через минуту подошла с откупоренной бутылкой и стаканом.

– Вот, сэр. С вас сикль, – произнесла она совершенно равнодушным голосом, будто не она сейчас взглядом раздевала благородного волшебника. Может, ему показалось?

– Да, сейчас, – Драко быстро нашарил у себя в кошельке монету и вручил ее барменше. Мужчина взял стакан, поднес его к губам и отпил немного напитка. В тот же момент он поперхнулся, на глаза навернулись слезы. До того он еще ни разу не пил огневиски, а теперь понял, почему его так называют. Да, огневиски действительно огненное.

Залпом проглотив огненную жидкость, Драко молча вышел из бара. Настроение было окончательно испорчено. Наверное, ему показалось, что барменша его так разглядывала. Наверное, показалось. Но, даже если так, он не провел бы ночь с девкой! У него жена есть, и дети... Стоп. Он что, сейчас о Грейнджер, как о жене, подумал?!

Тащиться непонятно сколько времени до родного Малфой-мэнора наследнику фамильного поместья ничуть не улыбалось. И, хоть этого ему вовсе не хотелось, но пришлось вызвать автобус «Ночной рыцарь». Драко был наслышан о нем и знал, что им часто пользуется всякий сброд. Хотя... сегодняшние события заставили Малфоя слегка пересмотреть свои критерии по оценке людей. Сегодня даже «мерзопакостный предатель крови», рыжий Рональд Уизли не вызывал у аристократа рвотных позывов, а неудачник Долгопупс – желания тыкнуть в него пальцем и громко расхохотаться. Может, общая беда сплачивает? А, впрочем, черт его знает. Малфой лишь увидел, что в будущем ребята с Гриффиндора стали, в общем-то, приличными людьми. Ведь за ни за что места в Министерстве не дают. А Джинни Уизли дали. Да еще в нехилом отделе. Поттер тоже оказался в будущем неплохим парнем, даже выпить его пригласил. Впрочем... может, они такими были и до того, как в будущее попали, а он просто этого не замечал? Может быть, все может быть.

«Ночной рыцарь» рассекал полуночный воздух. В автобусе было тихо, лишь храп спящих магов нарушали тишину. Драко задумался.

«Может, не так уж и плохо, что я в будущем оказался? Во всяком случае, не надо выслеживать этого старика Дамблдора, думать, как его пришлепнуть и чем... Черная Метка стала совсем тусклой, похоже, в этом мире Темного Лорда больше не существовало. Неужели кто-то победил Его Темнейшество? Да, где-то я видел, в газете... еще девяносто восьмого года... о победе что-то... Неужели... Поттер? Но, даже если так, то жить стало в разы безопаснее. Не придется думать, как бы не наделать ошибок и не разозлить Темного Лорда...»

Мысли Драко были прерваны сладким всхрапом (или же всхлюпом) старичка-волшебника в потертой мантии, мирно спавшего в кресле.

– Малфой-мэнор, – радостно вскричал Фрэнк Шанпайк****, не беспокоясь о том, что перебудит пассажиров. Малфой кивнул, осторожно поднялся с места и стал протискиваться к выходу, переступая через сумки и чемоданы волшебников.

«Ночной рыцарь» со свистом умчался во тьму. Драко еще постоял минуту, проводив удивительный автобус взглядом, а потом направил свои стопы к фамильному поместью.

Легкий ветер трепал пряди белобрысых волос, своим холодом обжигая бледную кожу. Драко невольно поежился, плотнее кутаясь в свою серую мантию, карман которой неприятно оттянул довольно тяжелый флакон с яблочными духами.