Away

10

  Снова и снова в моей голове стучит имя. Как будто кто-то отчаянно пытается найти кого-то. Я чувствую холод, когда моя нога касается чего-то. Что-то ужасно колит в ноги и я даже охаю.

— Арья! — крик доносится громче, значит голос еще ближе. Не знаю, что происходит, но я будто обретаю зрение и широко раскрываю глаза.

Моментально спотыкаюсь и падаю на колени, вовремя успеваю выставить руки вперед, иначе бы разбила лицо на дорожке из камня.

— Арья! — крик уже совсем над ухом и поворачиваю голову. Я напугана, потому что не знаю, что происходит.

Темный силуэт садится рядом со мной, а когда мой взгляд фокусируется, я вижу Гарри. Сглатываю и оглядываюсь по сторонам. Я прошла садовый домик и даже беседку, сижу на коленках прямо у задней калитки, которая ведет в лес. Поднимаю руки и замечаю поцарапанные ладони, которые уже неприятно саднит. Кривлю губы от досады и пытаюсь встать, но ноги, будто не слушают меня.

— Не торопись, — говорит Гарри и подхватывает меня под локоть.

— Я справлюсь, — шиплю я. Все еще пытаюсь вспомнить, что произошло, но последнее, что помню — это то, как я засыпаю рядом с Гарри.

Мне становится так стыдно, что я попросила его остаться. Пытаюсь встать еще раз, но у меня просто нет сил. Проклинаю все на свете, и мне становится так обидно, что я ничего не помню. Мне становится так обидно, что у меня не получается выкарабкаться из своей болезни.

— Убери руки! — почти кричу я, когда Гарри снова подхватывает меня. Пытаюсь ударить его в плечо, но он не терпит меня и не отходит. Просто подхватывает и поддерживает меня за задницу. Так и поднимает и начинает идти в сторону дома.

Я молчу, а Гарри стискивает меня еще крепче.

— Я думаю, что могу уже идти, — бормочу я.

— Ты босиком, — поворачиваю голову, чтобы взглянуть на ноги, я действительно босиком, вот почему я не чувствую своих ног — от холода.

Чтобы помочь себе не упасть, я обхватываю Гарри за шею и прижимаюсь еще сильнее.

— Прости, что заставила тебя остаться здесь, — на улице светает, а Гарри старается идти еще быстрее.

— Все нормально.

— Я наверняка испортила тебе ночь, — продолжаю я.

— Я просто хотел помочь тебе.

Мы оказываемся рядом с домом, и Гарри приходится обойти его, потому что дверь на террасу закрыта. Как только Гарри вместе со мной поднимается на крыльцо и пересекает порог, чтобы поставить меня на ковер в прихожей, мы слышим звук. Оборачиваемся вдвоем и видим, как за воротами останавливается машина, а из нее выходит Дэйв. Он проходит через калитку и подходит к крыльцу. Недоверчиво смотрит на Гарри, а затем переводит взгляд на меня. Я явно выгляжу не очень хорошо.

— Что происходит? — спрашивает Дэйв.

Я так устала после своего «сна», что мне остается только пожать плечами. Я ведь не должна оправдываться перед ним. Хотя судя по недовольному лицу Дэйва, я что-то ему должна.

— Я устала, — только говорю я и иду дальше в дом, где поднимаюсь в свою ванную, чтобы вымыть ноги.

Не слышу того, что происходит внизу и набираю ванну по щиколотку. Ноги начинает пощипывать, и я замечаю несколько царапин. Отлично.

Стук в дверь наступает не так скоро, я даже успеваю посидеть на краю ванны и просто расслабиться.

— Да? — говорю я.

Гарри заходит внутрь и смотрит на меня. Не могу разобрать, что за эмоции на его лице.

— Что происходит? — спрашивает он.

— Не понимаю, — пожимаю плечами.

— Не придуривайся. Что происходит?

— Я не знаю. Я не помню, как оказалась там. Я не помню, что вообще происходило, — честно говорю. Вытираю ноги и мою руки.

— Я не знаю, стоит ли мне верить тебе, — он качает головой и облокачивается о стенку.

— Что с Дэйвом? — спрашиваю я. Плохая идея сменить тему, потому что Гарри это замечает.

— Тебе он нравится? — спрашивает Гарри в ответ.

— Почему ты задаешь такие странные вопросы? — Гарри подходит ближе ко мне и выуживает у меня сухой листок, который запутался в волосах.

— Потому что я тебя не понимаю, — признается он и смотрит на меня через зеркало. — Иногда ты хуже моих пациентов.

Это заставляет меня громко смеяться. Слишком громко и Гарри непонимающе смотрит на меня. Внутренний голос говорит мне заткнуться и мне приходится так поступить. Я серьезно выгляжу глупо.

— Почему ты остался, когда я попросила тебя? — спрашиваю я, на этот раз.

— Потому что ты была напугана и тебе нужна была моя помощь, — отвечает он, скрестив руки на груди.

Он совершенно не выспавшийся, с черными кругами под глазами и слегка красными глазами. Делаю вывод, что это из-за его стажировки он мало спит. А еще меня волнует его погибшая пациентка.

— Но почему все случилось так? Почему ты не оттолкнул меня? — он отворачивается и делает несколько шагов по моей ванной.

— Что ты хочешь услышать?

— Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — это меня раздражает, и мой внутренний голос говорит мне быть спокойнее. — Например, я, знаю, почему позвонила тебе, а не Дэйву или кому-то еще.

— Отлично, — раздраженно говорит он. — У меня еще занятия, сегодня.

Он выходит из ванной комнаты и идет к лестнице, быстро спускается и стягивает свое пальто из шкафа.

— И все? — иду за ним и хмуро пялюсь ему в спину. — Ты больше ничего не спросишь? Куда делись твои вопросы?

Мне становится хуже, и я чувствую как меняется мое настроение.

— Знаешь что? — Гарри оборачивается. — Меня бесит твое такое настроение. Никогда в жизни я не давал девушке разрешения так говорить со мной. По всему твоему общению я вижу, что нравлюсь тебе.

Этого я не знала и теперь растерянно гляжу на него, пока он набирает обороты и продолжает говорить более яростно. Он выглядит примерно так, когда Дэйв сказал ему, что не сможет спасти собаку.

— Ты думаешь столько времени общения с людьми и анализа их поведения не принесло мне пользы? Я знаю все, что значат жесты людей, их взгляд и даже дыхание. Если ты думала, что твое я не сумею разгадать — ты ошиблась. А теперь, даже не смей так говорить со мной и выставлять меня таким идиотом. Скорее проиграла ты, чем я.

Он открывает дверь на улицу и оборачивается, глядя на меня. Он выглядит большим психом, чем я и меня это пугает. Общение с такими как я, сказывается на нем еще хуже.

— Не надо больше обращаться ко мне. Не надо звонить мне и просить помощи. Обрати внимание на себя и на Дэйва, — он морщит нос. — Разберись в себе.

Он хлопает дверцей за собой и уходит. Я стою, опустив руки, с открытым ртом не в силах что-либо сказать. Неужели я вела себя настолько хреново в его глазах, что просто выбесила его настолько?

Вспышка гнева вмиг разносит меня, и чувствую свое тяжелое дыхание. Выворачиваю подставку с зонтами и какие-то инструменты рабочих. Быстро передвигаюсь по дому и захожу в кабинет, где срочно включаю компьютер и пишу своему психологу.

Мы связываемся по скайпу, мой врач выглядит довольно в рабочем состоянии, учитывая то, что я просто сорвалась и позвонила ему.

— Доброе утро, как ты? — моментально спрашивает он. Я откидываюсь на спинку стула.

— Мне стало хуже.

— Хуже? — переспрашивает он. Хмуро смотрит в камеру и что-то записывает в свой черный блокнот. — Ты принимаешь таблетки?

— Да, почему вы разрешили папе забрать меня сюда? — спрашиваю я. Он бросает на меня взгляд.

— Этот разговор явно был, — произносит он. — Ты не помнишь?

— Все настолько плохо? — я хватаюсь руками за голову и пытаюсь вспомнить хоть что-то, но в этом я явно слаба.

— Когда тебя забрали со стационара, я сказал твоему папе, что тебе стоит переехать в спокойное место. Тем более ты постоянно твердила об этом месте. Не знаю, как это связано, но возможно что-то в твоем детстве, когда вы еще жили в этом городке, спровоцировало то, что сейчас происходит у тебя в голове, — предполагает он. — Это стало основной причиной, думаю, тебе нужно пожить в родном городе, может это что-то всплывет и тогда что-то изменится.

— Но мне стало хуже. Иногда мне кажется, что я слышу что-то. Все настолько отчетливо, но потом оказывается, что все в порядке и мне это только показалось, — объясняю я.

— Возможно, именно так и должно быть. Все становится хуже, а потом вмиг тебе легчает, — внутренний голос говорит о том, что мой врач явно тупой, и я соглашаюсь с ним.

— Ладно, — киваю я.

— Ты со мной не согласна, да? — видимо, вру я плохо.

— Как по мне это бред какой-то, — пожимаю плечами.

— Времени прошло слишком мало, Арья. После стационара и моих приемов все стало намного лучше. Это нормально, в пределах разумного, что тебе стало хуже. Ты переехала, и для твоя мозга это поток информации. Так что, небольшое помутнение — нормально, — уверяет он. — Я удивлен, что ты сама заговорила об этом. Обычно ты молчишь.

— Я просто не знаю, чего хочу больше — наплевать на все, или жить нормальной жизнью, как все.

— Нормальная жизнь все же лучше, чем постоянно страдать, согласна? — киваю. — Я вышлю тебе еще препараты и напишу, как тебе стоит их принимать.

— Отлично, — кладу трубку. Обычно эти таблетки сначала делают только хуже. Но я не могу не согласиться, что мне действительно стало лучше и я почти жила нормальной жизнью пару месяцев.

Я выключаю компьютер в кабинете и плюхаюсь в кресло. Мне совершенно нечем заняться, поэтому я думаю о Гарри. Почему я не могу подумать о чем-нибудь другом? Например, о том, что он сказал Дэйву, или вообще о чем-нибудь в другом русле? Я заново проношу в голове те его слова и его лицо, которое очень злое, но прекрасное. Прекрасное? Я фыркаю. В последний раз я думала о парне в таком русле года три назад, тогда я была более глупой. И то, это было немного другое. А Гарри, Гарри просто другой.

«Нормальная жизнь все же лучше, чем постоянно страдать, согласна?», я не знаю, что лучше. Я почти ничего не помню после того как мама умерла и когда моя болезнь начала прогрессировать. Все завертелось: врачи, анализы, моя апатия, внутренний голос. Я почти закрылась дома и все что делала — пялилась в точку на стене.

Мои, якобы «друзья» даже не вспомнили. И, наверное, сейчас я рада, что не продолжила быть с ними. Тема наркотиков и постоянное пьянство теперь закрыта. Думаю, навсегда.

В пять часов вечера мне звонит напоминание о том, что пора собираться на курсы по рисованию. Я лениво одеваюсь в первое, что мне попалось. Удивленно пялюсь на мамин свитер, цвета пыльной розы, и тяну его на себя. Он мне подходит и я заправляю перед в джинсы, чтобы они не спадали.

Рабочие продолжают свою работу, а я тихонько выхожу из дома и сажусь в машину. Стараюсь не думать о Гарри и о том, что он мне сказал и вообще как отреагировал на мои слова. Не думала, что настолько его выбесила, и что он знает так много. Черт, вот опять я себя накручиваю и мне снова нужно отдышаться, чтобы не ударить руль и не повредить себе руку.

Подъезжая к зданию университета, надеюсь, что не увижу Гарри. И вообще, надеюсь, что не встречу никого. Но как назло, около корпуса вертится Дэйв, и замечаю мою фигуру, он идет навстречу ко мне. Начинаю нервничать, потому что не знаю, что ему сказать и что сказал ему Гарри. Он не выглядит злым или раздраженным, легко улыбается.

— Нашли ключ Гарри? — спрашивает он.

— Что? — ключ мы нашли еще давно. Понимаю, что Гарри ему наврал и до меня доходит, что я должна подыграть.

— А, да. Нашли, — киваю я.

— Зачем ты вышла босиком? — спрашивает он.

— Подумала, что это будет весело, — улыбаюсь я.

— Прости, что уехал так быстро — меня вызвали, так что я помчался на работу, — просит прощения он. Смотрит так преданно. Я не чувствую особенно вины перед ним, но чувствую, что мне стоит сказать ему, что я не чувствую к нему того же.

— Ничего, я все равно была занята. Ладно, мне пора на занятия, — прощаюсь я. Дэйв странно смотрит на меня, бросает легкую улыбку и идет в сторону стоянки.

Занятие проходит хорошо. Вижу Рокси, которая зовет меня сесть за мольберт рядом с ней. Мы вместе начинаем и тихонько болтаем все время. Хорошо, что атмосфера совсем дружелюбная, нас не затыкают. Я отвлекаюсь на бумаге и рисую все, что захочу. Сегодня свободное занятие, без темы. К сожалению Рокси уходит раньше, ее ждет работа в баре. А я думала. что позову ее поужинать в какое-нибудь кафе.

Когда уходит последний человек со студии и преподаватель начинает собираться, я чувствую, что мне пора уходить. Убираю за собой и ставлю мольберт на место. Мне становится грустно, что занятие сегодня закончилось и мне нужно ехать в Ил-Марш, куда мне ехать совсем не хочется.

Прощаюсь с преподавателем и выхожу из студии. В коридоре полумрак и совсем пусто, пока я не замечаю темную фигуру, сидящую на полу, чуть дальше от студии. Что-то подсказывает мне, что это за мной, и я подхожу ближе. Все правильно, Гарри сидит на полу, вытянув свои длинные ноги.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я. Он поднимается на ноги и смотрит прямо на меня.

— Я знаю, что у тебя, — говорит он. Я прячу руки в карманы пальто и непонимающе гляжу на него.

— Что у меня? — настороженно спрашиваю я.

— Сегодня с утра, когда я искал тебя, я увидел твою карточку внизу, в кабинете. А так как ты мне не говоришь, я решил, что узнаю сам, — он тяжело вздыхает. Опускает взгляд вниз, а затем снова смотрит на меня. — Все это так знакомо мне.

— Это не твое дело, Гарри. Ты не должен был смотреть, — зло говорю я.

— Ты не хотела мне говорить.

— Ты разозлился из-за этого? — резко спрашиваю я.

— Тебя это задело?

— Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — снова спрашиваю я, повышая голос.

— Ты бы сказала мне?

— Ты не должен был читать мою историю, это нечестно! — кричу я.

— Что я вообще должен был сделать? — так же громко возмущается он.

— Все, что ты сказал, было неправильным! То, что ты так отозвался о моих чувствах и то, что ты вообще посмел о них заговорить, все неправильно! — размахиваю руками. — Да кто ты такой, чтобы читать мою историю болезни?

Я разворачиваюсь и от ярости делаю широкие шаги. Вмиг выхожу из университета и скорее иду на стоянку.

— Арья! — кричит он мне вдогонку. Мое настроение сменилось как погода в Англии. Я чувствую такую ярость на него, что все хорошее просто уходит. Я ненавижу свою болезнь и то, что она вообще коснулась меня. Я ненавижу этого парня, который быстро идет за мной и похоже также злится. Чем он лучше меня?

Я дохожу до машины и открываю дверцу, чтобы сесть внутрь, но Гарри успевает ухватить меня за руку.

— Отпусти! — я не могу успокоиться и все, что могу это свободной рукой бить Гарри в грудь. — Отвали от меня!

— Тебе нужно успокоиться, ты не можешь ехать за рулем в таком состоянии, — учит он.

— Езжай в больницу и учи своих пациентов, Гарри! — я не могу отцепиться он него, а он отпускает мою руку и хватает мое лицо в ладони.

Мое сердце сжимается, когда он стремительно приближается и целует меня. Все выходит так быстро, что мой мозг отключается, а руки опускаются вниз. Он продолжает настойчиво целовать меня, пока мое тело не приходит в некий экстаз и не начинает наслаждаться процессом. У него совершенные губы — очень мягкие и такие полные, что вообще не соответствуют образу плохого парня.

Он отрывается от меня, когда я издаю непонимающее мычание.

— Я не знал, что мне сделать, — произносит он. Я поправляю волосы и откашливаюсь. — Арья, нам надо поговорить.

Я ненавижу обсуждать свою болезнь с кем-то. Но мое раздражение уходит вместе с теплыми ладонями Гарри.

— Я не хочу обсуждать это с тобой, как с доктором.

— Обсуди со мной это, как с другом, — просит он. Он настойчиво смотрит мне в глаза, будто гипнотизирует и мне остается только согласиться.