Away

21

   Стою у калитки и наблюдаю, как полиция осматривает место и фотографирует труп. Меня колотит озноб — я замерзла.

— Вот, — голос папы и его руки накидывают на меня пуховик. — Может, пойдешь в дом?

Я ничего не отвечаю, мимо постоянно кто-то ходит. Появляются носилки, на который хотят погрузить труп. К нам подходит один из полицейских и что-то спрашивает у папы. Я стараюсь не слушать, стараюсь изолироваться от мира. В моей голове только шум ветра и звук капающих капель на землю и папоротник.

Наблюдаю за тем, как тело грузят и проносят мимо нас. Не знаю зачем, я иду прямо за людьми, которые его несут и провожаю взглядом, когда тело отправляют в машину. Обнимаю сама себя и жду, когда машина скроется за воротами.

И куда в итоге подевалась собака?

Дождь усиливается, и я иду в дом, снимаю с себя пуховик и замечаю, что полицейские вместе с папой входят в дом через террасу.

— Мы можем поговорить с вашей дочерью? — спрашивает один из них. Почему они спрашивают у папы, а не у меня? Я вхожу в кухню.

— Я видела собаку, которая пробегала мимо садового домика. Поэтому я пошла за ней. Калитка в лес оказалась открытой, поэтому я пошла дальше. Наступила на ботинок, а уже потом обнаружила тело, — говорю я. Полицейские поднимают головы и смотрят на меня.

— Калитка обычно открыта? — спрашивает один из них. Замечаю, что полицейские переглянулись.

— Обычно она закрыта, — говорю я.

— А у кого ключи? — спрашивают они. Смотрю на папу, который тревожно оглядывает полицейских.

— У меня в кабинете, — говорит он.

— Вы открыли калитку? — спрашивает один из полицейских. Теперь я тревожно смотрю на папу, который складывает руки на груди.

— Да, я открыл ее сегодня утром, — кивает он. — Рабочие проверяют все замки и скрепления, им пришлось чистить калитку от ржавчины.

— Кто именно чистил?

— Джоу, — говорит папа. — Но он уже уехал.

— Ладно, — снова играют в гляделки. — Мы свяжемся с вами.

Полицейские уходят, а я хмуро смотрю на папу. Он закрывает за ними дверь и глубоко вздыхает.

— Ты что-то знаешь? — спрашиваю я. Папа хмуро смотрит на меня и склоняет голову.

— Подозреваешь меня? — я смеюсь с его слов, потому что это в голову мне точно не приходило.

— Нет, конечно, нет! — говорю я.

— Хорошо, — он разводит руками, и выражение его лица смягчается. — Как ты?

— Все в порядке, — делаю шаг назад. — Я не сойду с ума.

— Это был просто вопрос, ладно? — подхожу к лестнице. — Если нужно поговорить, то я весь во внимании.

— Все в порядке, — снова повторяю я. — Если понадобишься, я дам знать.

Закрываюсь в комнате и прислоняюсь к двери. Я совсем не успела осознать того, что произошло. Как будто кто-то увеличил скорость. Я совсем не помню, как сказала папе о том, что обнаружила, но слышала. Он говорил об этом с полицейским. Я пришла к нему и просто сказала, что там труп. И все. Самое странное то, что я совсем не потряслась этой новостью. Как будто это было совершенно повседневным занятием — находить трупы и говорить о них папе. Закатываю глаза от своей хладнокровности.

Кто это? Кто эта девушка? Почему она здесь? Почему она так близко к нам? Кто ее убил? Какие цели он преследовал?

Не знаю, что и думать. Единственное, что снова и снова проносится у меня в голове, как тело поднимали на носилки. Единственное, что я помню об аварии, в которой погибла мама, так это то, как ее тело поднимали на носилки. Эти два действия сливаются в одно у меня в голове, и я зло пинаю коробку под ногами.