Мой сводный брат.

Глава 21. Как хорошо! Часть 2.

А план был прост. Я хотела перерезать себе вены. Да, я когда-то хотела покончить жизнь самоубийством. Вы не представляете, как мне теперь за это стыдно, как я раскаиваюсь за каждый шаг, сделанный в тот день, за каждую мысль, вольно или невольно посещающую мою голову. И вы даже не представляете, насколько я благодарна Розали, которая вовремя нашла меня, истекающую кровью, и отвезла к себе домой, тем самым, спася мне жизнь и здоровье, спася мамины нервы. Она ни о чем не знала и даже не догадывалась. К чему ей лишние проблемы? Вот и я подумала, что ни к чему. А Розали сама сумела остановить кровотечение, благо оно не было сильным, потому что специально меня никто резать вены не учил. Я прожила у нее три дня, сказав маме, что просто хочу побыть с подругой. Мама разрешила мне не появляться дома несколько суток, она мне всегда доверяла. А когда я окончательно выздоровела, мы с Розали купили мне повязку на запястье, чтобы не было видно шрамов от порезов. За то, что она для меня в тот момент сделала, я ей буду благодарна до конца своей жизни, не смотря даже на то, что сейчас она встречается с тем самым поддонком, который так со мной поступил. Теперь я ценю каждое мгновение, которое мне дарит жизнь. Благодаря тому, что тогда меня вовремя спасли, теперь я могу радоваться каждому наступающему дню. И спасибо моей подруге за это. Спасибо за то, что если бы ее не оказалось в тот момент в моей ванной, я бы не встретила свою первую и, надеюсь, последнюю любовь (глупо, но я романтик в душе). И сейчас моя любовь находится где-то в этом доме, рядом со мной, а я лежу на своей кровати и дуюсь на него по непонятным причинам. Надо это срочно исправить...
Во второй раз за сегодняшний вечер я вылетела пулей из своей комнаты и полетела вниз. Но, спустившись на кухню, Эдварда я там не обнаружила. В гостиной его тоже не было. Значит, он у себя.
Мгновенный порыв прошел, и теперь я уже вдумчиво и медленно преодолевала ступеньки, поднимаясь к нему на этаж. Только достигнув своей цели, я поняла, что никогда раньше тут не была.
Первое, что кинулось в глаза, было обилие красного цвета в коридоре, из которого вело четыре двери. Одна была открыта. Я с присущим любой девушке любопытством и логикой заглянула сначала туда и не ошиблась.
Комната напоминала кабинет, вдоль стен были расставлены полки с книгами, а в центре, около окна, стоял большой деревянный стол. Однако, не смотря на то, что и здесь было много деревянных вещей, в комнате царил свет. Он падал из окон, освещая светлые стены и пушистый ковер у входа.
Эдвард сидел за столом лицом ко мне и что-то упорно высматривал в своем компьютере и каких-то бумагах, лежащих у него на столе. Скорее всего, он меня не заметил. Или же просто не хотел замечать. Но меня это не остановило.
Я легонько, на носочках, прошлась вдоль кабинета и оказалась прямо за его спиной. Никакой реакции на мои действия не последовало. Оно и понятно. «А что ты хотела, Белла?»
Пришло время мне предпринимать решительные действия.
- Прости, - сказала я, скрестив руки у него на груди и ощутив все тепло и энергию, исходящие от его тела.
- За что? - спросил он сурово, не отрываясь от своих «дел». Блин, я, наверно, сильно его задела. Надо что-то предпринять.
- За то, что вела себя, как маленькая взбалмошная девчонка.
После этих моих слов Эдвард расслабился, взял меня за руку и повернул свое кресло ко мне лицом. Теперь он смотрел на меня.
- Хочешь, открою тебе крохотный секретик? - спросил он, все еще теребя мои руки.
- Конечно.
- Ты и есть маленькая взбалмошная девчонка.
- Да?
- Как ты еще не спросила «правда?» - вот знает же, как меня поставить в неловкое положение!
Я прикрыла глаза в смущении, когда почувствовала, что его рука коснулась моей щеки. По телу прокатилась волна приятного напряжения. А когда его рука была на моей шее, эта волна стала закручиваться в гребни и с шумом бить по побережью океана моей любви. А затем он коснулся моих губ и начал целовать меня с такой нежностью, которую я никогда не встречала, даже в его поцелуях. Он наслаждался именно моими губами, не стараясь проникнуть внутрь, а я была не против. Я вообще была не против любых прикосновений, исходящих от него, от его рук, пальцев, губ.
Забывшись в поцелуе, я потеряла контроль над своими пальцами, которые уже забрались в его волосы. Мне хотелось большего, и, чтобы получить это, я чуть приоткрыла рот, неосознанно прижавшись ближе к Эдварду. Он понял мой намек и уже в следующее мгновение углубил поцелуй. Его руки постепенно стали перемещаться с моего лица на талию, нежно поглаживая изгиб. Я тоже не отставала, мои пальцы начали блуждать по его мускулистой спине. Эдвард глухо застонал, от чего я поняла, что ему это понравилось. Внизу живота стало еще тяжелее от такой реакции с его стороны, и я поняла, что больше не могу терпеть, и если его рука еще хоть на немного опустится с моей талии, я не устою и отдамся ему прямо тут, на столе, на этих чертовых бумагах, в которых он разбирался, когда я вошла. Но у Эдварда, видимо, были другие планы на этот счет. Он, не разрывая поцелуя, стал продвигаться, как я поняла, к выходу из кабинета. «Продвигаться» - это мягко сказано, мы скорее плелись. Ноги запутывались, глаза у меня вообще были закрыты, поэтому это было ничуть не удивительно. Я решила положиться на Эдварда в этом вопросе, он знает дорогу лучше, тем более, куда мы шли, я тоже не представляла.
Но поцелуй неожиданно прекратился, и я открыла глаза, чтобы узнать причину такого облома, посмотрев злостно на Эдварда. Но он лишь усмехнулся, взял меня за руку и повел по направлению к другой двери, ведущей из красного коридора. Когда она открылась, передо мной предстало что-то очень светлое, красивое и нежное. По наличию огромной кровати, я поняла, что это что-то есть спальня. Только до сих пор не могла понять чья. Неужели Эдвард живет в такой красоте?
- Эту спальню сделали недавно. Она не моя, - как будто услышав мой немой вопрос, ответил на него Эдвард.
«Тогда зачем она нужна?»
- А зачем же тогда она была сделана? - озвучила свою мысль я.
- Видишь ли, когда мне исполнилось двадцать девять лет, я понял, что я все равно не буду всю жизнь один, а приводить свою постоянную девушку в свою нынешнюю комнату мне не хотелось бы. Вот поэтому я и попросил создать такую комнату.
Мне хотелось прыгать от счастья. «Неужели, я буду его первой девушкой в этой комнате?»
- Я буду здесь первой? - спросила я, ища подтверждения в его глазах. Но я нашла там больше.
- И последней, - ответил он мне, от чего уровень счастья подлетел еще на несколько децибел (я не знаю, в чем измеряется счастье).
Он снова поцеловал меня, но теперь мы продолжили с того места, где остановились.
Как бы ни был счастлив человек, ему все равно хочется большего. Вот и я, наслаждаясь поцелуем, вернула свои руки ему на шею, спустившись чуть ниже к расстегнутой верхней пуговице его рубашки. Я решила продолжить и по очереди мне поддались сначала вторая, потом третья, а потом и все остальные пуговички. Я была полностью удовлетворена, так как теперь его грудь была оголена, и я могла спокойно играть на ней своими пальчиками. Эдвард был не против, он лишь прижал меня ближе к себе, и я почувствовала, что что-то твердое давит мне на живот. Он был возбужден. Неужели, это я произвожу на него такой эффект?! Так как больше никого тут не было, я остановилась на варианте, что это все-таки с ним делаю я. Уровень счастья взлетел вообще до небес. Я прервала поцелуй, чтобы скинуть с него уже расстегнутую рубашку, а затем опять вернула губы на его тело. Только теперь они прокладывали дорожку от ключицы до ушной мочки, при этом выводя пальцами узоры на его прессе.
- Белла, - простонал он, а мне опять понравился производимый на него эффект.
Я вернула свои губы в исходное положение, и мы продолжили целоваться. Только в этот раз Эдвард уже забыл о нежности и вложил в поцелуй всю свою страсть, тем самым возбуждая меня еще больше.
Прервавшись на секунду, я стянула с себя майку, обнажая грудь, снова возвратившись к манящим губам. Его руки жадно заскользили по моей спине, он слегка развернул нас в сторону и через мгновение мы уже лежали поперек кровати, так, что Эдвард находился надо мной. Его руки легли на низ моего живота. Там все затрепетало. Он чудь развел их по бокам, и я поняла, что он хотел снять с меня мои спортивные штаны. Я немного приподняла бедра навстречу его действиям, и эта часть моего гардероба совсем скоро лежала на полу. Сейчас я мысленно поблагодарила свою интуицию за то, что она подсказала мне одеть кружевные трусики, а не какие-нибудь цветные с рисунком. Хоть где-то она оказалась права.
Сняв мои штаны, Эдвард оставил невесомый поцелуй на внутренней стороне моего бедра и поднялся выше, начав прокладывать дорожку из поцелуев от пупка до шеи. Бабочки просто взбунтовались от такого кайфа и теперь не давали моему животу покоя. Они требовали продолжения банкета. Но пока Эдвард не собирался их удовлетворять, чем я тоже была недовольна. Он доводил меня до пика возбуждения своими ласками, прикосновениями и поцелуями и я не могла ничего с этим поделать, потому что мне это нравилось, но моему телу хотелось большего.
Эдвард, видимо, почувствовав это, снял с себя джинсы, все еще нависая надо мной. Его тело просто потрясало. Я не могла налюбоваться и отвести взгляд от этого зрелища. Мускулы были представлены в лучшем свете, так как он все еще нависал надо мной, что требовало определенных мышечных затрат.
Переведя свое внимание на его лицо, я обнаружила, что он тоже меня разглядывает. Сразу же хотелось провалиться от стыда, но потом я поняла, что мне нечего от него скрывать... совсем.
Наши взгляды столкнулись, и я поняла, что это является отправной точкой сегодняшней ночи.
Он наклонился ко мне, снова поцеловав меня, а затем очень аккуратно принялся стягивать мои трусики. Я чуть приподнялась, чтобы это было легче сделать, и через секунду уже была перед ним полностью обнаженной.
От осознания сего факта мой мозг отключил все думающие ресурсы и стал руководствоваться только ощущениями и чувствами. Он больше не получал зрительную картинку, она была затуманена, но тактильной информации мне и ему было вполне достаточно.
Я снова ощутила поцелуй у себя на шее, который был не в меру горячим. Мой руки завладели его плечами, стараясь не отпустить от себя его тело, которое так страстно, через прикосновения, обжигало мое.
Вдруг я почувствовала, как что-то вошло в меня, плавно, но достаточно, чтобы его заметить. Узел внизу живота, казалось, уже не подлежит никакому уничтожению, он крепко засел там и не собирается давать мне покоя.
Эдвард нависал надо мной, вызывая трения наших тел дуг о друга, от которого по всему организму разносились электрические волны. Они достигали и пресловутого, такого надоедливого узла, который закручивался еще больше от получаемого наслаждения и удовольствия.
Эдвард постепенно увеличивал темп, в связи с чем наслаждение начало получаться все большими дозами до тех пор, пока мое тело не поразила агония. Я с жадностью и всей страстью впилась ногтями в плечи Эдварда. Он протяжно застонал от моих действий.
Тот узел, который не давал покоя мне уже в течение долгого времени, теперь потихоньку начал развязываться. Я забилась в конвульсиях. Волна удовольствия катилась по всему телу, расплескивая свои потоки на все части тела и задевая даже мой мозг, который, наконец, включился и теперь мог нормально функционировать. Теперь я могла различать предметы, находящиеся вокруг меня.
Эдвард уже не нависал надо мной как раньше, а лежал рядом поперек кровати. Он резко выдыхал воздух, смотря в потолок. По его виду было понятно, что оргазм захлестнул нас обоих.
- Ты как? - отдышавшись, спросил он.
- Я? Шикарно. А ты?
- А я? Я самый счастливый мужчина на свете.
Я хотела открыть рот, но Эдвард перекатился так, что теперь мы лежали лицом друг к другу, и приложил свой указательный к моим губам.
- Да, это правда, - сказал он, а я тихо засмеялась ему в губы, которые уже нашли мои.
Когда же я отучусь от этой привычки?!