я ничего о тебе плохого не помню
впрочем, как и хорошего – все забыто.
скомкано, вырвано, выжжено толстой лупой
память – бейсбольный мячик под моей битой.
Крис не мог нарадоваться тому, что его, наконец, выпустили из четырех стен больницы. Его квартира был такой же, какой он ее оставил в прошлый раз тут, только с новым слоем пыли. Он обожал винтажный дух, который тут обитал. Все маленькие вещички стояли на своих местах. И холодный воздух наполнял помещение. Ему теперь оставалось уладить лишь одну очень важную вещь. Крис понятия не имел, где искать Еву, что сказать ей, как извиниться. Но он понимал, что это обязательно нужно сделать, даже если она не захочет с ним общаться снова.
«Ева, прости меня. Дай мне объясниться, прошу тебя».
«Я не злюсь. Но у меня слишком много вопросов».
«Я отвечу на любой».
«Помнишь кафе, где мы последний раз были? Приходи туда, я сейчас там».
Крис не знал, что умеет так быстро ходить. Так же он не знал, почему она была там. Ждала, что он напишет? Вспоминала тот чудесный вечер, понимая, что парень не такое уж солнышко? Что не стоило ей влюбляться так сильно? Больше всего Крис боялся, что она назначала встречу там, потому что боялась. Люди должны были обезопасить ее. Если что-то случиться, ее защитят. И Крис боялся, что это действительно была та самая причина, по которой она согласилась.
В кафе было много людей. Очень много. Крис вдохнул полной грудью, стараясь успокоиться. Все будет хорошо. Здесь есть люди. Все будет хорошо.
Его глаза исследовали пространство в поисках рыженькой девушки. Он заметил ее, сидящую в самом дальнем углу, и улыбнулся. Даже при неярком освещении она была безумно красивой. Это сводило его с ума. Как кто-то такой невинный может заставлять его сердце биться чаще? Может, это просто страх?
— Привет, - он тихо садится напротив, понимая, что лишняя близость может привести к ненужным последствиям.
— Здравствуй, - она немного улыбается, от чего Крису становиться проще дышать. Вина все еще сдавливает его грудь. – Просто расскажи мне все. Я не убегу, как в тот раз. Я уверена, что всему есть логическое объяснение. И ты хороший парень.
— Когда я был маленький, родители запирали меня в комнате, - говоря это, Кристофер улыбался, заминая уголки салфетки, которую он взял со стола, - потому что я мог пробраться к елке под рождество, и заранее увидеть свои подарки. Но я всего-то хотел увидеть Санту. Когда я стал старше, я начинал блуждать по собственной школе, потому что не помнил, как я оказался в том или ином месте. Все так дико мешалось. Когда мне исполнилось пятнадцать, я подрался с одним мальчиком, которого потом увезли в больницу. Я не хотел этого. Оно само так вышло. Я не контролирую себя, когда злюсь или испуган. Тот мальчик называл меня безмозглым, так что я мог сделать в свою защиту? Я никому не нравился в той школе. И никто бы не сказал, что вся эта ситуация – его вина. Мои родители так долго отчитывали меня после этого. А потом решили, что оставить меня здесь одного – наилучшее решение. Они просто съехали, но продолжали присылать деньги, и так далее. Все потому, что врач сказал им что-то, что утаил от меня. Это их испугало. Я не виню их. Тем более, что жить одному не так уж и плохо, - Крис спокойно пожал плечами, не поднимая взгляда на Еву, которая уже пересела и была возле него. – Тогда в больнице мне что-то почудилось. И это пробудило страх. Я больше не видел тебя. И мне было страшно. Я не смог с собой ничего поделать, - он почувствовал, как рука Евы накрывает его ладонь, и от неожиданности резко задержал воздух.
— Почему ты не рассказал мне раньше? Я бы не вела себя так потерянно. Все было бы хорошо, - она водила большим пальцем по обратной стороне его ладони с завороженным взглядом, пока Крис полностью расслабился, смотря на нее приоткрытыми глазами.
— Ты бы ушла. Такие вещи пугают людей. Даже очень.
— Ты думаешь обо мне слишком шаблонно. Не позволяй таким глупостям портить свое представление о мире. Иногда многие вещи рождает твое собственное воображение. И ты вряд ли сможешь сделать с этим что-то. Просто смирись и прими себя, - она улыбается, поднимая свои глаза на него. – Я же приняла.
— Что ты имеешь в виду? – она долго смотрит на него, разглядывая морщинки лица и эти чудесные глаза. Она не ответила ему. Не знала как?
Когда ее дрожащие губы коснулись его, он вспомнил, что Лорен Оливер называла его болезнь «любовью».
