Укрощение строптивого или Бог послал

Глава 2. Остров "Невезения" в океане есть

-  М-м, - простонала, соображая, где нахожусь и отчего песок на зубах скрипит. Да и вообще, во рту такая сухость образовалась, что "мама, не горюй!", а дайте чего-нибудь выпить.
Смутно начала припоминать, что произошло. Но мозаика не складывалась ввиду того, что мысли путались между собой. Зато после того, как Океан окатил меня прохладной водой, приводя в чувства, сознание вернулось окончательно. Резко села на задницу и разомкнула наконец-таки веки. Хотя сразу после этого пришлось сомкнуть их обратно из-за яркого солнца, нещадно палящего над головой. Но уже через полминуты, привыкнув к свету, смогла-таки оглядеться.
Первое, что увидела, конечно, бескрайний Океан. Потом, повертев головой, собственно, и сам пляж, на котором очнулась, и непроходимые джунгли за спиной. Казалось бы, первая здравая мысль, которая должна была меня посетить после увиденного: "Где я?". Но нет! После того, как мозг переварил информацию, единственное, о чем подумалось: "Жива!"
Вот дернул же меня бес проклятый из дому сбежать. Лежала бы себе весь день в кровати, щеки дула, как хомяк... Но нет! Нам подавай свободу и приключения!
"Тьфу, чтоб тебя!" - Сплюнула песок изо рта, поднимаясь на ноги.
Голова гудела, как с похмелья. Мне хоть и восемнадцати еще нет, но был небольшой опыт, после того, как с кузиной набег на отцовский погреб совершили в честь ее помолвки с герцогом Вистминским. Вот это мы тогда с ней жару дали... У-у-ух...
Кстати, о жаре! Пора бы мне уже убраться с этого пляжа, а то рискую изжариться, как уж в сковороде.
Побрела в сторону джунглей. Деваться все равно больше некуда. А там, глядишь, куда-нибудь да упрусь. Повезет, так вообще на местный контингент наткнусь. Все лучше, чем в одиночестве помирать.
Уж не знаю, сколько я прошла, прежде чем к источнику выйти, но то что чуть было рукой на себя не махнула - это точно. А все потому, что в такие дебри непроходимые залезла, что без мачете и не выбраться. Но, спасибо папеньке за характер, упорства мне не занимать.
Выдохнув наконец-то с облегчением, осторожно спустилась к водопою, водицы живительной хлебнуть, да умыться. Хотелось, конечно, целиком ополоснуться, особенно, если учесть, что после дико растущего лабиринта вся потом излилась, да москит, зараза такой, нестерпимым зудом наградил, но пришлось-таки воздержаться. Мало ли кто из кустов может выскочить, пока я тут прохлаждаюсь. Нет уж, увольте!
А вот пару минут отдыха на камешках позволить себе вполне смогла. Тем более что над источником и прилегающей к нему территорией, небольшой просвет образовался, через который лучики солнца пригревали. Ну как себе откажешь в таком удовольствии?! Вот и я не смогла! Развалилась пузом кверху на каком-то валуне. Лежу себе, никого не трогаю. Расслабилась. Так бы, наверное, и уснула здесь, если бы не шорох листьев над головой. Вмиг разлепила глаза, встречаясь взглядом с изучающей меня обезьяной, на ветке прямо надо мной повисшей, да от неожиданности, так и грохнулась с камня вверх тормашками. И нет, чтобы сразу подскочить, и оборонительную позицию занять. Так и осталась лежать, ошалевшим взглядом озираясь по сторонам. А там этих обезьян в округе... Тьма-тьмущая!
"Ну, все, - думаю. - Мне конец! Одно неверное движение и разорвут же на куски, как пить дать! Животные! Что с них взять?!"
Но не тут-то было. Я на них смотрю в оба глаза, а они на меня. И главное тишина вокруг такая... Давящая, что глотать тяжело стало. А может, это я труханула просто чуток?! Пойди, разберись теперь.
В общем, устала я кверху попой лежать. Поза жутко неудобная, да и для леди весьма непристойная. Потому принялась осторожно отползать от валуна, при этом не выпуская приматов из виду. А они как завизжат, как замашут своими конечностями, мама дорогая! Как будто я у них еду отбираю или детенышей. Самые отважные так вообще в наступление перешли.
Боже, я чуть не померла со страху!
Все же их тут вон сколько, а я одна. Да к тому же тощая, как доска, и сил с комариный укус. Но... Не была бы я здесь, если бы на поводу своих страхов ходила!
В ту же секунду на ощупь охапку камней наскребла, да палить без разбору принялась. Вот только своей выходкой еще больше обезьян из себя вывела. Один из них меня за волосы схватил и вверх больно дернул.
Откуда только взялся, черт неугомонный?!
А я как заору, скорее, от неожиданности, чем от боли. И понимаю, что крик мой не шибко-то и на родной похож. А потом гляжу вперед себя и, мягко говоря, обалдеваю. Из кустов на поляну горилла, ростом с двухметровый шкаф, выпрыгнул. Да как гаркнул на своих сородичей, что те слету-то и разбежались.
И вроде бы, выдохнуть можно, - опасность миновала, - но я то понимаю, что главное испытание меня еще впереди поджидает.
Лежу, не двигаюсь. Чуть живая. Вздохнуть лишний раз боюсь, чтоб, не дай Бог, внимание к себе привлечь. А в голову мысль запоздалая пришла: "Куда я попала?!"
Спаситель же мой, с места сходить не торопится. Осмотрелся. Фыркнул. И только потом, видимо, убедившись, что претендентов на мою голову больше не осталось, за "призом" побрел.
И вот вроде мозгами понимаю, что животное передо мной выхаживает, причем дикое, и разорвать меня может в любую секунду, а страха перед ним все равно не испытываю. Наоборот, залюбовалась зверем. Уж больно у него глаза красивые, вот, правда, цвета весенней листвы. Да такой оттенок насыщенный, сочный, что я даже не подозревала, что такие вообще в природе существуют. А еще есть в нем что-то такое очеловеченное...
Пока любовалась своим заступником, горилла совсем близко подошел. И, кажется, понял, что я его разглядываю совсем не глазами перепуганной до смерти жертвы. Голову к плечу склонил в недоумении, ну точно как человек. А потом, видимо, на стрессоустойчивость решил меня проверить, ибо ка-ак рыкнет. Не так, конечно, грозно, как на обезьян, но все равно. Поджилки бы у каждого затряслись.
Однако, мы ж не пальцем деланные и далеко не из тех кисейных барышень, что в мещанских условиях воспитывались. Я хоть и принцесса, но та еще оторва, - это каждый селянин знает. Потому ручки на груди сложила, и бровку изящную кверху подняла, глядя на него, ну точно, как на дебила.
И, видимо, "царь-батюшка" совсем не привык к такому. Завидев мою реакцию, даже попятился чуток назад, а потом с новыми силами рычать принялся, да в грудь себя колотить, разве что не пяткой, а лапами, мол: "Гадом буду, не забуду...".
А мне вдруг так смешно стало. Нет, ну а чего он тут выпендривается? Захотел бы слопать, так не стал бы передо мной тут выплясывать.
В общем, не сдержала смешок. Правда, рот все же рукой прикрыла, ну чтоб не обидеть, да не провоцировать лишний раз. А то ж, кто их знает, этих горилл, насколько у них душа ранимая. И судя по тому, как он на пятую точку осел, неожидал зверь такой дерзости от человечишки.
Еще минуту мною "полюбовался" ошарашено, а потом, видимо, понял что-то, ибо, тяжело вздохнув, словно рукой на меня махнул, грузно поднял свою тушку и пошел прочь с недовольным видом.
- Что и все? - выкрикнула в изумлении, разводя руками. - Ты так просто сдашься и бросишь меня здесь одну? Умирать?
Но горилла в ответ лишь фыркнул, не меняя траектории.
Уж не знаю, к чему я вообще заговорила с ним. Ведь ясно же, как белый день, что речь мою зверь вряд ли понимает. Они хоть и схожи с нами, людьми, но все равно неразумны настолько, чтобы разговор уметь поддержать.
А еще не знаю, как у них тут принято, а у нас за спасение утопающего награду дают. И коли я стою посреди джунглей в одних лишь шароварах и блузке с оторванными рукавчиками, и взять с меня нечего, пришлось отдать самое дорогое - себя. Нет, ну а что?! Пусть теперь несет ответственность за спасенную душу. А как он хотел?!
Побрела за ним следом. Молчком. Да и что говорить? Все равно не поймет. А зверь, заметив движение за спиной, обернулся, рыкнул и дальше пошел. Я, конечно, замешкалась на секунду. Выглядело так, будто он от меня отделаться решил. Мол, не ходи за мной, и все тут. Но, как уже было сказано, я слишком упертая натура.
Снова пошла следом и снова горилла оглянулся. Я же на месте застыла. Ножкой по земле юлозю, по сторонам головой ворочу и мелодию знакомую насвистываю. Мол, ни чего не знаю, ничего не вижу. И опять канитель эта повторилась, пока, наконец, я не устала играть в неразумные игры. Решила вперед пойти. Вот только в два счета горилла подлетел ко мне, словно и не весил ничего, и путь преградила волосатая конечность. Вперила в него гневный взгляд в молчании. Он ответил тем же. Предприняла попытку обойти зверя, а тот снова руку, или что у них там, лапу выставил и недовольно забубнил себе под нос нечелонораздельные фразы. И главное, посмотрел на меня так, словно из нас двоих, это я не разумное существо, обитающее в "тмутараканском княжестве".
Вот же обезьяна дикая!
Теперь уже из принципа перешагнула через него. И что тут началось, мама дорогая! Зверь одним ударом отшвырнул меня в сторону. Да так, что пару метров спиной вспахала. Откуда не возьмись, воздух вспорол томагавк, оставляя засечку на плече гориллы, как раз в тот момент, когда он пытался за мной "угнаться". В ту же секунду меня оглушил жуткий звериный вой, а туша, весом, наверное, килограмм под двести, придавила к земле так, что вздохнуть невозможно. И, наверное, так бы и сдохла под ним, если бы "Его Благородие" не соизволил на ноги подняться.
Однако встать-то он встал, а вот из плена загребущих лап выпускать не собирался. По обе стороны от меня расставил свои человекоподобные грабли, и принялся, гневно раздувая ноздри, скалиться.
Вот тут-то инстинкт самосохранения перед хищником и проснулся. Да и как не проснется, когда морда звериная в сантиметрах от тебя зависла, всем своим видом угрожая оттяпать, как минимум твой аккуратненький маленький носик с веснушками на самом кончике.
Да и вообще! Я еще такая молодая. Жизни толком не хлебала, затрещин не получала, лиха не нюхала... Рано мне еще на тот свет. Не для того я из дому сбегала, чтобы сдохнуть здесь, как закуска перед ужином...
- Димитрий, - прервал мои безмолвные стенания скрипучий женский голос. - Что у тебя там?
"Мне показалось, или это страх мелькнул в глазах зверя?!" - в изумление изогнула бровь.
Горилла с понурой головой отступил в сторону, открывая мне обзор на невысокую женщину в темном одеянии, с явно выраженными признаками скоро наступающей старости, и капуцином на плече. И откуда она только взялась здесь? А главное, почему эта двухметровая скала с мышцами пресмыкается перед ней, словно саму Королеву-Мать увидел? Или как она там назвала эту мартышку? Димитрий? Что за имя такое чужеродное?!
- Боже мой, - радостно выдохнула женщина, всплеснув руками, и сложила их домиком на уровне груди. - Счастье-то какое. Деточка, ты не ушиблась? Надеюсь, этот неотесанный болван тебя не напугал? Ух, я тебе устрою! - запричитала старушка, а потом грозно так зыркнула на зверя, угрожая расправой.
"Так, так, так... Кажется, у нашей мартышки есть хозяин, - гаденько так улыбнулась ему, принимая помощь от незнакомки, чтобы на ноги подняться. - Ну что ж, теперь будем знать, за какой поводок дергать".
Старушка увлекла меня за собой, безумолку болтая о каком-то "благословении Богов" и "Даре Всевышнего", а я не смогла отказать себе в удовольствии, чтобы еще хоть одним глазом не взглянуть на гориллу и победоносно не улыбнуться ему. И, кажется, тот моей радости не разделял. С укором мотнул головой, фыркнул и пошел следом, с видом нашкодившего котенка. Бедняжка. На секундочку стало даже жаль его.
Но тут же прицыкнула на свою совесть, напоминая ей, что этот самый "бедняжка", чуть было нос ей не оттяпал!