Амбивалентные чувства

Глава 36

Жёлтый свет флуоресцентных ламп тускло освещает коридоры районной больницы. От запаха хлорки и спирта к горлу подступает тошнота. Молодая медсестра, с тёмными как смоль волосами, заполняет медицинские карты на посту. Я останавливаюсь напротив двери с потёртой надписью: «Палата 6» и захожу внутрь. Меня встречают бледно зелёные стены с потрескавшейся штукатуркой, металлические решётки на окнах, которые выглядят немного пугающе, и пять коек советских времён.

- Вы к кому? – спрашивает худощавая женщина с марлевой повязкой на одном глазу. Ей около сорока или чуть больше, руки перевязаны бинтами, сальные волосы и огромная заплатка на цветастом халатике простого кроя.

Я безмолвно осматриваю пациентов и узнаю черты знакомого лица в дальнем углу палаты. Мама полулежит на хлипкой койке и смотрит в окно, словно заколдованная. Длинные ресницы трепещут, глядя на капли дождя, скатывающиеся по стеклу, на руках выступают темно-зелёные вены, а лоб заклеен полоской пластыря.

- Мама, - зову я и делаю несколько шагов вперёд. Она не отвечает. Лишь отрешённо смотрит на окна и тёмные решётки. – Мама, ты слышишь? – спрашиваю я, дотрагиваясь до её холодных ладоней, но в ответ по-прежнему тишина.

- Бесполезно, - хриплый голос доносится с другого угла палаты, - она так уже вторые сутки.

Мелкая дрожь пробегает по телу. Я не узнаю женщину возле меня. Вроде бы, всё по-прежнему: зелёные глаза, родинка на правой щеке, шоколадного цвета волосы, которые она так часто завязывает в пучок, но что-то изменилось. Появилась опустошение, которое так не свойственно маминому лику. Её душа надломилась.

- Скажи что-нибудь, - умоляю я и целую её хрупкие руки.

Чувствую, на себе взгляд светлых маминых глаз, вижу, как медленно опускается и поднимается её грудная клетка, слышу охрипший и безжизненный голос:

- Уходи, - всего слово произносит она, прежде чем вновь перевести взгляд к железным решёткам. – Я не хочу тебя видеть.

Сердце разрывается от боли. Кажется, что в помещении заканчивается воздух, а стены стремительно сужаются вокруг меня, загоняя в ловушку.

- Уходи! – её голос срывается на крик. – Я не хочу видеть, слышать, знать тебя, - её руки крепко сжимают край покрывала. – Ненавижу!  - последнее, что я услышала её уст. После прибежала медсестра и со словами: «Выйдите» выставила меня за дверь. Крики ещё долго эхом разносились по коридорам больницы. Я прождала возле поста около пятнадцати минут, прежде чем всё та же темноволосая медсестра одёрнула меня за плечо и уставшим голосом произнесла: