Сердцевина палочки

Глава 10

Отказ от прав: Я не Гарри Поттер: мне не нравится Джинни Уизли. Поэтому, что бы она ни делала, он в любом случаю будет в паре с Риддлом.

Комментарии автора: Принимая во внимание предложения моих читателей (а я люблю отзывы и стараюсь исполнить ваши пожелания), эта глава будет начинаться с небольшой дозы юмора в виде Гриндельдора, прежде чем сюжет приведет нас к самой тревожной на данный момент точке нашей истории: реальным воспоминаниям о произошедшем. Будьте готовы.

Я хотела бы высказать несколько своих мыслей о травмирующих ситуациях, потому что многие комментарии затрагивали именно тему травмы. По моему мнению в ГП фандоме non-con применяется мало того что преувеличено, так еще и неправильно. Это нормально, учитывая, насколько молоды и сексуально неопытны многие писатели, но результатом стало то, что я заполучила аллергию на non-con в качестве основы сюжета. То же самое относится к использованию насилия в семье в качестве источника посттравматического стрессового расстройства: все эти фики, в которых обитают преувеличенно чудовищные Дурсли. Поэтому мне хотелось создать что-то другое, более глубокое, более значимое и по-настоящему болезненное. В этом мне помогает моя, явно трахнутая на всю голову, фантазия. Мне тоже понадобилась травма, которая бы объяснила чувство предательства, безумный страх смерти и разложения и преждевременный инстинкт убийцы. Вот так и родился этот инцидент.

Предупреждение: Половина этой главы оценивается как очень и очень R (М) и будет включать в себя: каннибализм, гангрену, разлагающуюся плоть и очень поврежденный ум господина Тома Риддла (П/п: Автор говорит чистую правду – глава тяжелая). Обещаю, что далее история будет веселее.

Глава 10

PoV Альбус

Воскресное утро. А по утрам в воскресенье я люблю почитать книги и поесть чего-нибудь очень сладкого. Но едва я усаживаюсь за столом с толстым пожелтевшим томом, озаглавленным «Египетская Трансфигурация во время правления Рамзеса II, Гийом Л. Бокхатариа», и ставлю перед собой серебряную тарелку, наполненную клубничными кексами, тут же слышу знакомое щебетание моего огненного спутника.

Фоукс влетает в комнату, бросая письмо прямо на глазурь моих кексов, и по дразнящим бликам на нем я могу точно сказать, что эта проклятая птица сделала это нарочно. И, тем не менее, я испытываю к нему теплые и благодарные чувства, поскольку скорее ад замерзнет, чем я отвергну феникса. Я хватаю письмо и слизываю с него всю глазурь в попытке спасти послание и кое-как поспешно открываю, отметив, что мой бывший любовник выбрал дорогой немецкий пергамент.