Глава 1.3

467 8 0
                                    




  – У него начались видения.
– Настоящие видения? – помедлив, спросил юноша.
– Не знаю, но тогда я ему не поверил. Это случилось впервые, когда брату исполнилось пятнадцать. Он был красив: нежная чистая кожа, огромные голубые глаза. К тому же в противо-положность мне, он отличался крепким телосложением... Но главное – его глаза. Когда я смотрел в них, мне казалось, что я стою на самом краю света совсем один... на овеваемом ветром песчаном берегу океана, а вокруг тишина, только рокот волн, накатывающих на берег... Да, – продолжал он, по-прежнему глядя в окно, – у брата начались видения. Сначала он говорил об этом намеками. Он ничего не ел и почти переселился в часовню, но и там все запустил: перестал зажигать свечи, менять покров на алтаре и даже не выметал заносимые ветром листья.
Дни и ночи он стоял на коленях на голом каменном полу перед алтарем. Однажды вечером я встревожился не на шутку. Целый час я смотрел на него из беседки, увитой розами. Брат ни разу не поднялся с колен и не опустил молитвенно сложенных рук. Рабы думали, что он сошел с ума. – Брови вампира удивленно поползли вверх. – Сам я считал, что он просто не в меру усер-ден, что в своей любви к Богу он зашел слишком далеко. Потом он рассказал мне о видениях подробно. Он говорил, что ему явились святой Доминик и сама Дева Мария. Они сказали, что он должен продать всю нашу собственность в Луизиане – все, что у нас есть, – а вырученные деньги потратить на богоугодные дела во Франции. Сам же он станет великим религиозным лидером и, возродив любовь к Богу в сердцах людей, будет бороться с атеизмом и Революцией. Своих денег у него, конечно же, не было – значит, это мне следовало продать плантации и дома в Новом Орлеане, а деньги отдать ему.
Вампир снова замолк. Юноша изумленно глядел на него.
– Простите. – Наконец очнулся он. – И что же? Вы продали плантации?
– Нет, – ответил вампир. Его лицо было невозмутимо и спокойно, как и прежде. – Я рас-смеялся ему в лицо. Он пришел в ярость. Так приказала сама Дева Мария, кричал он, и кто я та-кой, чтоб не подчиняться? В самом деле, кто? – повторил вампир тихо, словно заново обдумывая ответ на этот вопрос. – Чем отчаянней он старался убедить меня в своей правоте, тем громче я смеялся. Я сказал, что его слова – полнейшая чушь и бессмыслица, порождение незрелого и даже болезненного ума. Я говорил, что постройка часовни была ошибкой и что я прикажу разрушить ее немедленно, а сам он начнет ходить в школу в Новом Орлеане и забудет про видения и прочий вздор. Не помню точно, что я еще наговорил. В памяти остались только гнев и разочарование, переполнявшие мою душу. Именно это я пытался скрыть за высокомерным смехом и суровой отповедью. Я и впрямь был горько разочарован. Я не поверил ни единому слову брата.
– Вас можно понять, – заметил юноша, воспользовавшись наступившей паузой; его лицо уже не выражало такого откровенного удивления. – Никто бы ему не поверил.
– Можно понять? – Вампир взглянул на него. – Я вел себя отвратительно, как отъявленный эгоист. Попробую объяснить. Я уже говорил, что любил брата. Иногда мне казалось, что он святой. Точнее говоря, я хотел в это верить. Я уважал его мысли и молитвы и твердо решил, что помогу ему принять сан. Но... Если бы мне рассказали, что в Арле или Лурде появился святой, которому является Дева Мария, я бы поверил – ведь я был католиком и искренне верил в святых: ставил свечи перед мраморными статуями в церквях, знал их имена и изображения, разбирался в символах и молитвах, – но я не верил, не мог поверить своему брату. Я не только не верил в его видения, но даже сама суть его слов была мне чужда.


Продолжение следует...

Интервью с ВампиромМесто, где живут истории. Откройте их для себя