Я хорошо знал его жену – она жила в Новом Орлеане – и представлял себе, как она будет горевать, когда труп найдут. Но еще мучительнее была мысль о том, что она никогда не узнает, что на самом деле случилось с ее мужем, что это не простые грабители подстерегли его пьяным на дороге. Когда мы били безжизненное тело, ломали кости и превращали лицо в кровавое месиво, непреодолимое отвращение поднималось у меня в душе. Вы не должны забывать, что все это время Лестат вел себя не как обычный человек. Мне он казался сверхъестественным суще-ством, вроде ангела. Но постепенно его магическая власть надо мной стала ослабевать. Мое со-знание раздвоилось. С одной стороны, как я уже говорил, он просто околдовал меня и подчинил себе мою волю. Мое собственное стремление к разрушению и желание быть проклятым вели меня по тому же пути. Именно они помогли Лестату осуществить задуманное. Но в тот момент речь шла не обо мне. Я помогал разрушить жизнь надсмотрщика, его жены, его семьи. Ужас охватил меня, и, может быть, я ускользнул бы от Лестата и окончательно потерял бы рассудок, но безошибочный инстинкт подсказал ему, что происходит со мной.
– Этот инстинкт... – Вампир задумался. – Пожалуй, я мог бы назвать его могучим инстинктом вампира. Для нас малейшее изменение выражения на человеческом лице говорит столько же, сколько оживленная жестикуляция – простым смертным. В Лестате он был развит необычайно сильно. Он поспешно затолкнул меня в экипаж и погнал лошадей домой. «Я хочу умереть, – бормотал я. – Это невыносимо. Ты же можешь убить меня – это в твоих силах. Поз-воль мне умереть». Я старался не смотреть на него, чтобы не поддаться чарам его безупречной красоты. Он уговаривал меня, называл по имени и смеялся. Он твердо решил, что плантации должны достаться ему.
– Вы думаете, он не позволил бы вам уйти? – спросил юноша.
– Трудно сказать. Но теперь, хорошо зная Лестата, я думаю, он скорее убил бы меня, чем отпустил. Именно этого я и хотел. Точнее, мне казалось, что хотел. Как только мы добрались до дома, я выскочил из кареты и пошел, словно зомби, к кирпичной лестнице, той самой, с которой упал мой брат. Несколько месяцев дом стоял пустой – надсмотрщик жил в отдельном коттед-же, – и жаркий и влажный климат Луизианы уже начал свою разрушительную работу. Трещины между кирпичами заросли травой, кое-где даже проглядывали дикие лесные цветы. Помню ощущение ночного холода и сырости, когда, присев на нижние ступеньки лестницы, я положил усталую голову на кирпич, бесцельно перебирая руками крошечные цветочки. Я выдернул це-лый пучок и зажал в ладони. «Я хочу умереть, убей меня. Убей меня! – повторял я, словно заве-денный. – Я стал убийцей и не могу больше жить». Лестат засопел от нетерпения, как бывает, когда выслушиваешь очевидную ложь. И вдруг бросился на меня. В жутком испуге я изо всех сил ударил его ногой в грудь, и его зубы только оцарапали мне горло. Кровь бешено колотилась у меня в висках. Одним движением, настолько стремительным, что я даже не увидел его, он от-прыгнул назад, к подножию лестницы. «Мне показалось, ты хотел умереть, Луи», – сказал он.
Услышав имя, молодой человек кашлянул, словно хотел что-то спросить. Вампир сразу понял его и кивнул:
– Да, меня зовут Луи. – И продолжил рассказ: – Если бы я остался один и дошел до край-ней черты, может быть, у меня хватило бы смелости покончить с собой, вместо того чтобы ску-лить и упрашивать других сделать это за меня. Я представлял себе долгие ежедневные страда-ния, как расплату за грехи, и мысленно тянулся к ножу, искренне надеясь, что внезапная смерть дарует мне вечное прощение. И еще я видел, как стою на вершине лестницы, там, где стоял брат, а потом падаю вниз и разбиваюсь о камни.
Но у меня не было времени собраться с духом. План Лестата был рассчитан по минутам. «Послушай, Луи», – сказал он и прилег на ступеньки рядом со мной, двигаясь изящно и интимно, словно любовник.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Интервью с Вампиром
VampireЭто история вампира, рассказанная им самим в нарушение всех заповедей. Оказывается, обитатели Мира Тьмы тоже способны страдать и радоваться, любить и ненавидеть, вечно искать ответы на вечные вопросы. Гипнотический голос повествует о жизни и нежизни...