Интервью с Вампиром

Глава 1.4

Вы спросите – почему? Потому что это был мой брат. Может быть, он святой и уж наверняка особенный, не такой, как все, – но только не Франциск Ассизский. Ни за что на свете: кто угодно, только не мой брат. Вот почему я вел себя, как эгоист, понимаете?
Юноша немного подумал и кивнул.
– Может, у него и правда были видения, – сказал вампир.
– То есть... вы не знаете... наверняка?
– Не знаю. Но ничто не могло пошатнуть его убежденности в собственной правоте. Я видел это в ту ночь. Обезумев от горя и обиды, он выбежал из комнаты. И через мгновение его не стало.
– Как?
– Очень просто. Он распахнул стеклянную дверь, вышел на галерею, немного постоял на верхней ступеньке каменной лестницы. А потом упал. Я бросился вниз, в сад, но он был уже мертв. Сломал шею. – Вампир потряс головой, заново переживая весь этот ужас, но его лицо оставалось невозмутимым.
– Может быть, он оступился? Вы видели, как он упал?
– Нет, но слуги видели. Они рассказали, что он посмотрел вверх, словно увидел что-то в воздухе, а потом его тело будто подхватило ветром. Одному из них показалось, что он хотел что-то сказать. Я сам ничего точно не знаю – я не смотрел тогда в окно. Я только услышал звук падения. – Он взглянул на диктофон. – Я не мог себе этого простить. Мне казалось, я виноват в его смерти. Впрочем, так думали все.
– Почему? Ведь были свидетели...
– Прямых обвинений не было. Просто пошли слухи, что между нами что-то произошло, что мы поругались за несколько минут до его гибели. Слуги слышали шум, да и мать тоже. Она умоляла меня объяснить, что случилось, – почему брат, всегда такой тихий и мирный, кричал на меня. Потом к ней присоединилась сестра. Естественно, я отказался говорить об этом. Потрясенный, почти убитый смертью брата, я все-таки был исполнен какой-то странной решимости ни-кому не рассказывать о его «видениях». Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что он оказался не святым, а фанатиком.
Моя сестра предпочла остаться в постели и не пошла на похороны, а мать рассказала всем в церкви, что в моей комнате произошло что-то ужасное, но я не хочу признаваться, что именно. В конце концов, я даже попал на допрос в полицию. Потом ко мне явился священник и умолял, чтобы я, во имя собственного спасения, поведал ему все. Но я молчал. Говорил всем, что это был самый обычный спор между братьями, отвергал обвинения, объяснял, что меня не было на галерее, когда он упал. И все равно все смотрели на меня так, будто это я убил его. Но я и сам чувствовал то же. Два дня я провел в церкви, рядом с гробом, и думал только об этом. Смотрел на лицо брата, пока черные точки не замелькали перед глазами. Довел себя почти до потери сознания. Брат разбил затылок о каменную дорожку, его голова в гробу на подушке, была неправильной формы. Я заставлял себя смотреть на него, изучать мельчайшую черточку просто потому, что иначе не смог бы вынести душевную боль и запах уже начавшегося разложения. Меня снова и снова тянуло попытаться открыть ему глаза – я начал сходить с ума. Но одна мысль не покидала меня ни на минуту – я смеялся над ним, не поверил ему, не помог, когда ему было плохо: это я убил его.
– Это было на самом деле? – тихо сказал молодой человек. – Это правда?
– Да, – ответил вампир, – но я хотел бы продолжить. – Он равнодушно скользнул взглядом по собеседнику и снова перевел глаза на окно. Казалось, что юноша со своей молчаливой внут-ренней борьбой вызывает у него только слабый интерес.
– Но вы не знали наверняка про видения... Как же так, ведь вы вампир, и вы должны....
– Я рассказываю только о том, что знаю, – перебил его вампир. – Только о том, что было. Если вас интересуют видения, то я и сейчас ничего не знаю об этом.
Наступило молчание.

Продолжение следует...