Hurt /comfort

1

POV Мальчик, которому не хватает любви.
Я сидел в зале на скамейке. Урок физкультуры: почти все играют в волейбол, а я сижу на скамейке, потому что я не умею играть. Я вообще ничего не умею. Умею страдать и думать о смысле бытия.
На вопрос, как меня зовут, я неизменно отвечаю: "Курт. Мой папа любил Нирвану", не упоминая о том, что мать согласилась на это имя, веря, что по року судьбы я подохну в молодости.
Папа, который очень любил меня, умер, когда мне было лет 6, и я остался с матерью. Она, будучи довольно изящной женщиной в свои сорок лет, привлекала внимание мужчин. Поэтому в наш дом часто приходили её любовники.
На меня ей было плевать. Она часто говорила мне, что стыдится своего уродливого сына. А мне хотелось быть красивым, не стыдится своей внешности. Мне так обидно и больно смотреть на красивых девочек и, краснея, отводить взгляд от стыда. В классе я ни с кем не общаюсь, меня часто отталкивают. Когда я пытался заговорить с кем-то, сразу чувствовал, что человек не хочет общаться со мной. Иногда я слышал раздражение в голосе, а иногда человек напрямую меня посылал. Но второе происходило реже. Систематически меня посылал только один человек.
Этим человеком, как бы странно это ни звучало, был моим идеалом, моим кумиром. Его зовут Блейз. Он бы никогда не стал общаться с таким, как я, но несмотря на это, я очень хотел бы быть на него хоть немного похож. Блейз не такой дрыщ, как я, у него красивые мышцы. Он нравится не всем, разумеется, но многим девочкам. Блейз не какой-то закомплексованный чмошник, он статный, гордый парень. И при всем этом он не высокомерный выскочка. Я столько раз давал себе обещания не пытаться с ним заговорить, но – что поделаешь – такой я человек. Я по природе дружелюбный и общительный, и, если бы не мой ужасный характер и внешность, у меня было бы много друзей. Но на все мои нелепые фразы, обращённые к нему, Блейз скупо отвечал парой слов и брезгливо отворачивался.
POV Сталкер*, который предпочитает оставаться инкогнито.
Я играл в волейбол, краем взгляда наблюдая за Куртом. Наверное, я уже год этим занимаюсь, поэтому гордо зову себя сталкером. Точнее, не зову, потому что первое правило сталкера – никому не говорить о том, что ты сталкер. Это, может быть, глупо, ведь я не тот чувак, который звонит своей "жертве" в час ночи, собирает коллекцию использованных жевачек "жертвы" и знает сколько минут в день "жертва" тратит на то, чтобы причесать волосы, и как это время зависит от погоды. Но я определённо знаю о Курте немного больше, чем должен. Иногда я наблюдаю в окно за ним с улицы. Первый раз заниматься этим .было весьма странно, но потом я привык – привык поздним вечером стоять под окном и наблюдать за ним. Сначала мне чересчур странным показалось то, что он часто и подолгу смотрел на себя в зеркало. Ещё он плакал. Но потом наступила весна, и в их доме стали открывать окна. Тогда я услышал, как мать каждый день по несколько раз называет его уродом. Я злился, когда слышал это. Тогда я начал понимать причины его странного поведения. Многие одноклассники пытались с ним подружиться, но он сразу смущался и уходил от разговора. Он нравится девочкам, но я ни разу не видел его ни с девушкой, ни даже с парнем – будь то друг или что-то большее.
Выглядит он необычно, возможно, именно этим он и привлекает девушек. У него огромные зелено-серые глаза, аккуратный вздернутый нос. Ещё красивые волосы пепельного блонда.
***
Мы переодевались в раздевалке. И преспокойно снимал футболку, когда услышал пару матов, принадлежащих, как ни странно, Курту, и смех Олдриджа – имбицила одноклассника. Одного из тех одноклеточных, которые издают ртом неприличные звуки и угарают. Я долго не мог понять, что происходит. Разобрался во всем я только тогда, когда почти все, переодевшись, свалили из раздевалки. Передо мной предстал Курт в весьма неприличном одеянии, а если точнее, то вообще без одеяния – в одних боксерах. Мальчик тщетно пытался отрезать прядь волос. Насколько я понял, Олдридж кинул ему в волосы жевачку. Вау! Смешно. Волосы у Курта были не коротко острижены, поэтому жевачка стала для него огромной проблемой. Он не мог достать ножницами до затылка, а в этот клок только запутывалось больше волос. Я принялся ругать себя за то, что мысли были всецело посвящены его телу. Потрясающий обзор. Ножницы сорвались, и Курт сильно порезал шею сбоку. Из раны сразу засочилась кровь. Багровая струйка, огибая милую родинку на плече, стекала по ключице. Я не должен об этом думать, я не должен. Из нескольких человек никто не проявлял желания помочь Курту. Я почувствовал едва уловимое покалывание внизу живота. Хотеть своего одноклассника – это нормально?! Более-менее. А хотеть своего одноклассника и посылать его при каждом удобном случае? Да, я никогда с ним не говорил. Он что-то спрашивал иногда, но у меня сразу немели руки, а язык прилипал к небу. Когда он был слишком навязчив, я мог послать его прямым текстом. Один раз он тихо ответил на это со слезами в глазах: "Что со мной не так?" – и ушёл. С тобой всё так, даже слишком.
Я подошёл к нему, стараясь не смотреть на обнаженное тело, забрал из рук ножницы и аккуратно выстриг эту гребаную жевачку. Он стыдливо опустил глаза и промямлил:
–Спасибо, Блейз.
Я был не в силах ответить что-то, а внизу живота всё связалось в узел.
Тогда мою голову посетила мысль. Я обязательно сделаю это.
Я начал приготовления к своему странному плану.
*зд. сталкерами называют тех, кто преследует одного человека или группу людей.