Бушнелл Кэндес - Секс в большом городе

23

Восторг и скорбь прожигательницы жизни: он богат, влюблен уродлив

Выходя из «Бергдорфа», Кэрри столкнулась нос к носу с Банни Энтвисл.
 Радость моя!  воскликнула Банни.  Сто лет тебя не видела! Шикарно выглядишь!
 Ты тоже,  ответила Кэрри.
 Слушай, ты просто обязана со мной пообедать! И никаких но! А то меня опять Амалита Амальфи продинамила  она, кстати, тоже здесь, и мы до сих пор общаемся.
 Наверное, ждет звонка от Джейка.
 Она что, до сих пор с ним?!  Банни откинула свои светлые волосы, и они заструились по меху соболиной шубы.  У меня уже столик заказан в «Двадцать один». Ну пожалуйста! Меня здесь целый год не было, надо же мне оттянуться!
Банни было что-то около сорока, но она все еще была хороша собой  безупречный голливудский загар только подчеркивал ее красоту. В прошлом киноактриса, в свое время она была самой заядлой тусовщицей Нью-Йорка и вела настолько безбашенный образ жизни, что ни одному нормальному мужику и в голову бы не пришло на ней жениться, зато каждый норовил затащить ее в постель.
 Столик на двоих,  попросила Банни.  Где-нибудь в уголке, чтоб никто не мешал и можно было курить.
Они присели, и Банни прикурила кубинскую сигару.
 Для начала  как тебе новость?! Хороша свадебка!
Она имела в виду газетную заметку о бракосочетании Хлои, их общей знакомой  все еще редкой красавицы, невзирая на свои тридцать шесть,  с невзрачным персонажем по имени Джейсон Джинглси. Церемония должна была состояться на Галапагосе.
 Ну богатый, умный, милый  ответила Кэрри.  Он, в общем, ничего
 Ой, я тебя умоляю!  Банни закатила глаза.  Джинглс  вообще разговор особый. За таких замуж не выходят. Друзья из них, может, и хорошие  выслушают, утешат, помогут  вот и шепчешь себе в ночи, когда уж совсем припрет: «Ничего, на крайняк выскочу за Джинглса, с ним хоть с голоду не помрешь». А потом просыпаешься, приходишь в себя и понимаешь, что придется спать с ним в одной постели, смотреть, как он чистит зубы, и все такое.
 Мне тут Сандра рассказывала, как он ее однажды домогался,  вспомнила Кэрри.  Так она тогда сказала: «Если бы мне нужен был мохнатый друг, я бы завела себе кота».
Банни открыла пудреницу, делая вид, что поправляет тушь, хотя на самом деле просто проверяла, обращают ли на нее внимание.
 Меня так и подмывает позвонить Хлое и спросить напрямик, как есть, да она со мной уже сто лет не разговаривает,  продолжала она.  Зато мне тут пришло приглашение на одну из ее благотворительных вечеринок  ну знаешь, она их иногда устраивает во всяких там модных музеях Ист-Сайда. Я давно такими вещами не увлекаюсь, но тут даже чуть было на триста пятьдесят баксов не раскошелилась, лишь бы на нее посмотреть.
Банни засмеялась своим раскатистым смехом, и несколько голов тут же повернулось в ее сторону.
 Это меня отец приучил, еще когда я дурью маялась и ноздри кокаином пудрила. Звонил мне и начинал нудить: «Когда же ты приедешь домо-ой?» «Это еще зачем?»  спрашивала я. «Чтобы я мог тебя уви-и-деть,  говорил он.  Если я тебя увижу, то сразу все про тебя пойму» Вот так и я с Хлоей, увижу  и сразу все про нее пойму. Что это  безысходность? Антидепрессанты?
 Да вряд ли  засомневалась Кэрри.
 А может, на нее снизошло озарение?  предположила Банни.  Сейчас это модно А вообще я ведь не из праздного любопытства Я и сама как-то за такого чуть не вышла,  задумчиво проговорила она.  До сих пор не знаю, что на меня тогда нашло Теперь, наверное, никогда не узнаю Шампанского выпить, что ли? Официант!
Банни прищелкнула пальцами. Вздохнула.
 Ну так вот. Я тогда вдрызг разругалась с одним человеком  назовем его Доминик. Итальянский банкир. Европеец до кончиков ногтей  эдакий пуп земли. Не человек, а скорпион Под стать своей мамаше Ну да ладно. Обращался со мной, конечно, как с последним дерьмом Я с этим мирилась и даже, как ни странно, особенно не возражала  пока как-то раз на Ямайке не напилась чая из грибов и не поняла, что он меня не любит
Я тогда была совсем другой. Девочкой я была красивой  приставания на улице, всякое такое, но я вела себя порядочно  издержки провинциального воспитания, хотя в глубине души всегда оставалась редкой стервой. А тут меня и понесло. Чувства для меня были пустой звук. Я и не любила толком никого. Помолчав, она продолжила:  Я и с Домиником-то прожила три года только потому, что, во-первых, он сразу предложил к нему переехать, а во-вторых, у него была роскошная трехкомнатная квартира в довоенном доме с видом на Ист-Ривер и огромный дом в Восточном Хэмптоне. Денег у меня тогда не было, работы тоже  так, халтурила иногда на озвуч-ках и рекламных роликах
Ну вот, а потом он случайно узнал, что я ему изменяю, устроил грандиозный скандал и потребовал обратно все украшения, которые он мне надарил. Тут-то я и решила: все, пора замуж. Причем срочно.