Жадно

Глава 5.

-... это один большой кусок идиллии, икона нашего общего сознания, так называемая «разумная единица из неразумных тысяч крупиц». Каждая внушаемая нам мысль не является верной, но каждая внушаемая вера в мысль - абсолютно правдива.

Мы не получаем в своё распоряжение открытий, мы получаем палку, с помощью которой нам внушают, что мы умны. Якобы, доходим до сбивания кокоса сами, когда самые влиятельные уже давно его едят на наших шеях. Средство от рака давно изобрели, но использовать его невыгодно. Уничтожать опухоли и смертельные болезни - слишком просто, куда сложнее доказать, что это возможно.

Чтобы внедрить новые идеи нужна фигура, способная правильно их преподать, способная стать иконой этой идеи. И не всегда это оказывается сам изобретатель, чаще всего он заканчивает жизнь не на пьедестале, а в психушке. Мы потребляем, когда потребляют нас, мы живём, когда кто-то живёт вечно. Никто не станет давать доступ к тому, из чего нельзя сделать денег и выжать души. Нам преподнесут всё на блюде спустя много лет так, словно каждый мог додуматься, - Ремингтон посмотрел в глаза детективу настолько презрительно, насколько это было возможно, - А потом мы считаем себя глупыми, думаем, что недостаточно старались, что плохо работали и подчинялись. Пытаемся подняться по лестнице вверх, а она не является лестницей. Это всего лишь ржавое колесо в мраморной крошке, которое крутиться вечно, а мы - всего лишь хомяки, которые сменяют друг друга, не давая колесу остановиться. Знаешь, кто руководит колесом? Тот, кто вешает морковку перед носом... Он всегда стоит за спиной...

- Кто это?

- Это твоя жажда... Твоя жажда жить...

Анали роняла на ворот бирюзовой рубашки крупные капли солёных слёз. Губы были поджаты, руки дрожали, она боялась. Смотрела в глаза Ремингтона. Такие жестокие, странные, страшные. И бесконечно холодные.

«Проснись...»

Она отвернулась, прикрыла глаза. Слёзы продолжали мочить ворот рубашки, губы продолжали размазывать помаду, руки дрожали, расплёскивая кофе. Она боялась. Боялась, что обернувшись, снова встретиться с ним взглядом. Холодным, пронзительным, бесконечным.

«Проснись...»

Она собрала волю в кулак, не стала смотреть на свои руки - знала, что их не унять. Обернулась. Его не было перед ней, не было и в нескольких шагах, не было нигде, кроме... Она посмотрела в окно своей маленькой квартирки на девятом этаже и увидела его лицо, увидела его тело.