Было, наверно, около двух часов ночи, когда раздался тяжелый и долгий стук в дверь, я хоть и крепко сплю, но всё же услышала его. Пришлось встать, проходя мимо гостиной, я заглянула туда, мама мирно спала с каким-то мужчиной - очередным собутыльником. Эта картина вызывала отвращение во мне, маму я любила, но мне порядком осточертели эти её вечера. Как бы я ни пыталась, она всё равно "липнет" к бутылке. От размышлений меня отвлек снова этот стук, и, ругая ночного гостя про себя, я подошла к двери и немного со злобой в голосе спросила:
- Кто там?
- Мать дома?
- А вам чего надо-то? Вы время видели?
- Я за ней пришел. Хватит ей пить уже.
- Спит она, как все нормальные люди в это время, - тут я додумалась посмотреть в глазок, видимо из-за сонного состояния плохо соображала, на лестничной площадке стоял солидный мужчина в чёрной куртке и джинсах.
- Передайте ей, что завтра зайду за ней.
- А зовут-то вас как?
- Игорь Николаевич, ладно, Ромашка, иди спать, - и он удалился.
Странно, с чего бы ему меня Ромашкой называть? Вдумываться я не стала, так как ужасно хотела уже завалиться на койку и спать.
Днём мама проводила собутыльника и села пить чай. Растрёпанная, с красными глазами и мешками под ними... В эти моменты хотелось взять её за плечи и потрясти, чтобы мозги на место встали, ведь ей теперь ничего не нужно, кроме как выпить и поругаться со мной.
- Мам, - я присела к ней за стол, - сегодня ночью мужчина приходил, тебя спрашивал. Ты никого ещё не ждала?
- Нет, - она даже не посмотрела на меня... Стыдно ей было, когда наконец начинала трезветь и понимать, что катится к чертям её жизнь.
- Он обещал сегодня зайти за тобой. Странный он какой-то, этот... Как его... Игорь Николаевич.
- Игорь Николаевич, - повторила она чуть еле слышно. Было ясно, что ей совсем нет дел до этого ночного гостя.
- Ну да. Представляешь, ещё меня Ромашкой назвал, хотя я давно не маленький ребёнок, - я посмеялась, но мамино выражение лица заставило меня удивиться, её словно током ударило, - Мамуль, ты чего?
Она, не допив чай, вышла из кухни, было слышно, как она рыщет в шкафу, вскоре я увидела, что она искала. Это был пыльный и толстенный альбом для фотографий. Положив его на стол, она начала судорожно перебирать страницы и наконец спросила:
- Этот?
- Да! Точно, у него ж ещё седина на правом виске была! А кто он? Друг или бывший?
- Твой отец...
- Но... Как? - у меня пошли мурашки.
Дело в том, что отца моего убили, когда мне и годика не было. Убили за паршивые три тысячи, телефон и обручальное кольцо.
Мои мысли метались в голове как тасманские дьяволы, то и дело сталкиваясь друг с другом. Может, спросонья показалось... Или действительно папа был тогда за дверью.
- А... А почему Ромашкой назвал? - прервала я молчание.
- Он единственный, кто так называл тебя... Машка-ромашка... Он безумно любил тебя, как и меня, - со слезами она удалилась в гостиную, я решила её пока не тревожить.
Папа так и не пришёл, но на следующий день я видела, как мама выносит все бутылки, даже не открытые, перестала приглашать мужчин и наконец взялась за свою жизнь.
Я же, узнав где находится могилка отца, съездила к нему. Стало стыдно, что я ни разу не была у него... Положила ему букет ромашек и поцеловала его фотографию на кресте.
- Спасибо тебе, пап. Если бы не ты... - я заплакала. Мне тогда показалось, что кто-то словно приобнял, хотя нет, я чувствовала его дыхание... - Пап, я люблю тебя, но твоей Ромашке пора на работу, я буду навещать тебя, обещаю.
Я навещала и навещаю могилу отца, как и обещала ему. Мама нашла мужчину, он интеллигентный и вообще хороший мужчина, как раз для семейной жизни. Мама даже говорила, что он чем-то ей напоминает моего отца, а однажды он назвал меня Ромашкой
