Moonside: Новые демоны

Глава 2.

Мое детство было коротким и не особо счастливым. Но, в отличие от остальных инкубов, оно у меня было. Чисто символическим, мимолетным, не тем лиричным словом "детство", а скорее просто временным понятием, тем промежутком времени, когда я не мог убирать за собой собственное дерьмо. Вот и все. Ни теплых воспоминаний, ни игрушек, ни детского сада, ни игр на детской площадке, ни суровых уроков жизни. Единственный, кто относился ко мне как к ребенку была Лилит. 

С момента моего рождения ее заперли в доме по решению Комитета. Асмодей, как и Самаэль, не одобряли ее поступка и не очень жаловали меня. За восемь лет я побывал у нее всего два-три раза. Лилит оттягивала мои щеки, наматывала светлые кудри на палец и все повторяла, какой я красавчик. В общем, я не сильно в ее глазах отличался от щенка. Она все время напоминала, что я ее крестник, но не делала ничего, чтобы это подтвердить. В отличие от Трикстера, который бы с удовольствием взял меня на воспитание, но даже ребенком я чувствовал к нему ничего, кроме недоверия. 

Кристы почему-то хватило ума не сбагрить ему под опеку. Она никогда со мной не возилась, и я ее в этом не виню. Она суккуб. Суккубы не знают, что такое семейное родство, это нам совершенно противоположно. Криста была в замешательстве, Криста боялась меня и ненавидела, и я ее понимаю.  

Другие девочки из Гекаты говорили, что до моего рождения она была совершенно другой. Веселой и смешливой, легкой на подъем, даже счастливой. Только после моего появления начались истерические припадки, невроз, она месяцами могла не разговаривать. Что сделала она, а я имею ввиду меня, было не только противозаконным, но и противоестественным. В особо плохие дни, когда ее рыдания становятся вспышками агрессии, она кричала мне, что я изуродовал ее тело.

Но я сделал нечто куда хуже, я изуродовал ее естество.  Я, гребанная ошибка природы с претензией на власть. Она верила в то, что Вольфганг станет наследником, я следующим принцем, что город станет отчасти ее, и она уничтожила все ради этой мечты, ради глупой очередной  шутки Трикстера. 

Она и не думала, что что-то скрывать от меня. Я знал, кто мой отец, знал, что он уехал, знал, что за девочка ходит с верховным демоном под ручку. Я смотрел ей вслед, прячась между прутьев детской площадки и ненавидел такую вечно беспечную Ивейн Лавстейн, мою тетю, у которой помимо Кави был еще отец, и даже брат, и даже я, пусть она обо мне и не знала.