Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса

Глава 3. Дзасики-боко

I

Пятница. Утро. Хаяси-рёкан.

Май с большим трудом открыла глаза часов в десять утра. На улице во всю светило солнце, а на её одиноком футоне осталась лишь кошачья шерсть. Кокоро ушла незаметно, и, кажется, это произошло под утро.
Танияма тяжело перевернулась на спину и посмотрела в потолок заспанными глазами. Белки её глаз пестрили красными сосудами, а круги под глазами излишней синевой. Возникало ощущение, что она не спала всю ночь.
— У меня всё тело болит... — простонала она и раскинула руки. Май из положения запрокинутой головы посмотрела на груду игрушек, а потом на свою подушку — та была на своём законном месте, всю ночь не происходило ничего странного, за исключением того, что она спала как убитая и снова никакого Нару и в помине не было. — Почему у меня такое чувство, будто на мне всю ночь прыгали?! Тошнит... и голова кружится... А ещё этот Нару игнорирует меня... Как же болит спина... — вновь перевернулась она и поползла к чистой юкате, которую завидела на столе. Мичи уже побывала в её комнате. Оставила в чугунном чайнике чай и, по всей видимости, рис. В пиале под маленькой тарелочкой что-то источало приятный, сладковато-рисовый запах, и Май подумала, что это должен быть свежий рис, приготовленный на пару. В другой, более маленькой пиале, она обнаружила тофу и маринованные ростки сои-бобов. Видимо, позавтракали все без неё, но заботливая горничная угадала, что завтрак ей сейчас потребуется простой, в принципе, Май и это не осилила. Тело, словно свинцовое, не хотело слушаться. Даже хаси* из рук валились, повезло, что на завтрак приготовили ещё и суп. Она не сразу заметила, но, как оказалось, вытянутая чашка с куском запечённого на ней теста, хранила внутри ароматный рамен, не слишком жирный, приготовленный скорее из телятины, то есть такой, какой Май с удовольствием могла бы съесть с самого утра.
Насытившись, Танияма немного пришла в себя, посветлела на лицо и пошла в сад. В рёкане было как-то тихо. Пожалуй, это насторожило куда больше, чем странная комната для умасливания Дзасики-боко.
В приёмной, на ресепшене, тоже никого не было. В день приезда Май и тогда заметила, что там пусто, но сегодня из-за этого сделалось жутко. Гостиница, а ни одного сотрудника вокруг. Она поёжилась, встрепенулась и подошла к зеркалу. В гостинице почти нигде не было зеркал. Это немного затрудняло ей жизнь. В бане и в раздевалке к онсэну их было множество, а вот в самом строении Май обнаружила только одно, и то висело в главном здании, где должен был принимать гостей вежливый сотрудник для регистрации номера.
Она подошла к длинному прямоугольному зеркалу и посмотрела на своё заспанное лицо. Волосы немного топорщились, причём только чёлка. Май спала на животе и, похоже, её чёлка не желала ей этого прощать. Три слипшиеся палки торчали в разные стороны, как трилистник на правой стороне лба. Май намочила пальцы и начала тщательно их прилизывать. Они долго упирались, но сгладились после четвёртого нервного прилизывания.
— Думаю, здесь никого таким видом не удивишь... — вздохнула она немного отчаянно и вновь посмотрела в зеркало.
В нём отражалась она в розовой юкате и позади неё ещё маленькая девочка в красном кимоно с коротко остриженными чёрными волосами.
Я не знала, что здесь есть дети... — подумала Май.
— Эй, ты потерялась? — спросила она мягко, стараясь не напугать девочку. — Смотри, у меня тоже короткие и непослушные волосы! — она вновь увидела свои три выпрыгнувшие волосины и разозлилась. — А где твои родители? Знаешь, я когда была меленькой, то убегала и пряталась от них. Ты же так не делаешь? — говорила Май, но она отвлеклась, а когда вновь посмотрела на край отражения, где стояла девочка, то там уже никого не было. Танияма обернулась. Она крутилась вправо, влево, но никого так и не нашла
Должно быть, я ещё сплю... Пойду-ка я в сад, кажется, я там Аяко слышала... — оглянулась Май на всякий случай, но не увидела ничего подозрительного, за исключением гробовой тишины, в которой слышался шум работающего кондиционера.