Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса

Глава 6. По соседству

I

16 августа. Среда — день четвёртый. Девять часов утра. Хаяси-рёкан.

Кто-нибудь объяснит мне, откуда в гостиной взялся письменный стол? — мысленно задался вопросом Такигава, когда их вновь собрали с самого утра. — У меня такое чувство, будто мы отдаём нашему высокомерному земной поклон... — заиграл Монах мышцами на лице, временами поглядывая на мрачного, бледного и весьма немногословного босса.
Нару сидел за письменным столом и разбирал бумаги с присущей ему эмоциональной скупостью. Другие же удосужились чести посидеть на коленях за общим традиционным столиком, из-за чего казалось, что они просят прощения у великого Сибуи-сана.
— Ну-с, полагаю, у тебя было что-то веское, раз мы собрались здесь в такую рань, — заговорил Такигава, не выдержав общего молчания и откровенного поклонения гордыне Сибуи.
— Только не думай брюзжать из-за Май, — отозвалась Аяко следом за Монахом. — Она на это ради тебя пошла! Расщедрись и пригласи её поужинать, ну или хотя бы цветы подари, от тебя не убудет, а ей будет приятно.
— Май делает свою работу, — призрачно заговорил Сибуя, и окружающих, за исключением Лина, охватил какой-то холод. Когда Нару вдруг поднялся и упёрся ладонями в столешницу, то неожиданно захотелось упасть на пол и в один голос просить прощения. — Но я не пойму, с чего вдруг вы решили, что я убегу, поджав хвост? Или у вас начали поджилки трястись? Если кто-то желает уехать сейчас, то пусть попробует сказать мне это в лицо.
В бешенстве! — затаил дыхание Такигава. — Какой идиот сейчас струхнёт? Ты же того тут же посчитаешь крысой на тонущем корабле!
— Но как же оборудование? — спросил Джон. — Очень жаль, что так случилось...
— Жалостью тут и не пахнет, — противно проговорил Нару, искривив губы в зловещей улыбке. — У этой женщины скверный характер, она решила проучить меня за нанесённое оскорбление, что ж, теперь это дело принципа, поэтому я доведу его до конца и отправлю все эти мерзкие душонки на тот свет!
Кто бы о характере говорил?! — чуть ни рассмеялся Хосё, нелепо скривив лицо.
— О каком оскорблении речь? — прокашлялся он, почувствовав губительный взор Сибуи. — Мы вроде бы ничего такого не делали...
— Я попросил Джона изгнать духов из тела нынешней хозяйки, — ответил Сибуя безразлично, коль дело это уже минуло и сделанного не воротишь.
— Ты обрызгал Мари святой водой?! — даже подскочил Такигава, не ожидая, что Нару пойдёт на такое кощунство.
— И чего в этом такого? — невозмутимо спросил он, позволяя себе подойти к окну. — Она могла стать проблемой, поэтому я подстраховался.
— Но одержимости не было, — сказал Джон. — Мари абсолютно чиста.
— Тогда её поведение кажется вдвойне подозрительным, — заключила Аяко. — Мои амулеты не могли дать осечки. Кто-то их снял! Никто же не удосужился проверить дом перед началом изгнания.
— Да, я тоже так думаю, — согласился Хосё. — Нару, нужно проверить весь персонал. Кто-то может быть одержим злым духом.
— Нет нужды проверять, — сказал тот апатично, продолжая смотреть на улицу, где в метре от окна, под кустом, спала Кокоро. Совсем меня не боишься?!— ударил вдруг Сибуя ладонями о подоконник и подпрыгнули все, кроме самой кошки. Нару посвящал ей своё недовольство, а она лишь нехотя приоткрыла один глаз, раздражая зазнавшегося охотника на привидений своим сузившимся из-за солнечного света зрачком. Подожди, и до тебя дело дойдёт... — припугнул он животное про себя и мысленно вернулся к напугавшимся коллегам.
— Знаешь, ты мог бы и спасибо сказать, — обиженно заявила Аяко. — Ты чуть то здание с землёй не сровнял, а мы прикрыли тебя! — припомнила она маленький обман Хосё.
— Спасибо, — сухо сказал Нару, прикрыв от недовольства глаза. Выражение у него было, словно этим «спасибо» он сделал всем великое одолжение.
— И почему мы должны глотать этот тон?! — разозлилась она.
— Раньше терпели, и сейчас потерпите, — сказал Нару. — Работы невпроворот!
— Уймись ты, Аяко, — придержал жрицу Хосё. — Нару, у тебя уже есть план? — спросил он, глядя на бледного, почти прозрачного Сибую. Из-за тёмной одежды его кожа казалась особенно тонкой и безжизненной, а наполненный презрением тон придавал его фигуре ледяные оттенки. Сейчас он бы съязвил о различии ума Homo sapiens и неандертальцев, но в коридоре послышался шорох скользящих по татами тапок, и все вновь улицезрели довольно-примасленное лицо молодого хозяина.
— Вы звали? — появился Нао в привычной для всех синей юкате.
— Да, — сообщил ему Сибуя, задрав горделиво подбородок. Притупленный взгляд, безразличная манера общения — типичное пренебрежительное отношение главы лаборатории психических исследований. — Я ознакомился с договором Май, там не хватает двух приложений. Я хочу видеть эти бумаги, в одном из них говорится о правилах, а в другом о требованиях к ученице. Если Май умрёт, то похоронные заботы лягут на мои плечи, я должен знать все детали сделки, на которую подписалась моя сотрудница.
— Вспомнил, — иронично прозвучал голос Монаха.
— В моей конторе работает лишь два человека, — ответил ему Нару, ничуть не смягчившись. — За остальных я не намерен нести ответственность, гонорар, гонораром, а за свои шеи вы отвечаете сами.
— А я думал, что у вас полный штат, — полюбопытствовал Нао.
— Он более чем укомплектован, — надменно выразился Сибуя, намекнув, что у него есть всё, что ему надо, за исключением приложений к договору, так как последующая его вопросительная гримаса заставила Нао теряться в собственной гостиной.
— Теперь мы застряли здесь на две недели, — вздохнул Хосё привольно и откинулся руками на татами. Он запрокинул голову и, посматривая в спину Лина, спросил: — Лин, расскажи нам о своих шики. Слышать-то мы их слышали, а вот увидеть так и не удалось.
Просьба несколько странная, Такигава, кажется, от скуки уже был готов взвыть, поэтому хотелось заняться хоть чем-то пока великий Сибуя-сан не оставил несколько сухих слов на их надгробьях.
— Практикующие оммёдзи держат при себе пятерых, — заговорил Нару вместо своего ассистента, Лин от просьбы прекратил работать и только вопросительно посмотрел. — Шики или демоны существуют двух видов — тёмные и светлые, вам не следует вдаваться в детали.
— Говоря так, ты подразумеваешь, что Лин занимается чёрной магией? — спросил Джон, ощутив в душе опасения.
— Я уже сказал, — среагировал Сибуя враждебно, — детали неважны...
— Вот ваши приложения, — появился хозяин в кой-то веке вовремя. Между личным и временным составом SPR произошёл раскол, а он сделался всё равно что гибким мостиком, который соединил два конфликтующих фронта. — Только не пойму для чего они вам? В этом году требования к ученицам иные, а о правилах Мари расскажет лично, — передал он бумаги и из любопытства спросил.
— В договоре говорится о неотъемлемых частях, — сказал Сибуя о приложениях. — В силу этого я считаю своим долгом ознакомиться с этими документами.
— Дело ваше, — развёл Нао руками и присоединился к остальным. Сибуя не отпускал, следовательно, у него могли возникнуть вопросы.
— Матсузаки, — обратился Нару к жрице и передал ей одну из бумаг, — я бы хотел, чтобы ты переговорила с Май по поводу третьего пункта... — сообщил он суть своих действий и пошёл тщательно изучать правила пребывания девушек в школе.
Аяко пробежала глазами по странному требованию и от возмущения чуть не смяла полученный документ.
— И как я, по-твоему, о таком спрошу?! — выкрикнула она и ударила ладонью по столу.
— А мне-то, откуда знать, — ответил ей Сибуя. — Я не сторонник женских бесед. Кроме того, я не влезаю в личную жизнь своих сотрудников. Мне неизвестна жизнь Май за пределами моего офиса.
— А ты бы поинтересовался! — рыкнула на него жрица.
— Да что там такого? — вытянул Хосё злосчастную бумажку и вместе с Джоном уставился на третий пункт приложения к договору. У Брауна от прочитанного поднялось давление, так как покраснел он не меньше варёного рака, а вот Монах едва сдерживал смех. — Нару, да тут и спрашивать нечего! И так всё понятно! Конечно, Май девственница! — сказал он и сказал это достаточно громко.
— А тебя никто не просил рта открывать! — разозлилась Аяко и забрала данную бумагу. — Сам спрашивай, раз тебе надо! — выдала она для Сибуи.
— Дело не в том, что надо мне, — проговорил Нару с брезгливым видом, — а в том, что кто-то написал эти правила, значит, на это есть причины...
— Причины не так уж далеки от реальности, — вмешался Нао. — Разглашать эти сведения не принято, поэтому я бы вас попросил... Поймите это правильно, мы не можем позволить себе какой-либо огласки. Школа представляет собой сделку с тремя сторонами, где есть посредник, продавец и покупатель. Семья с традиционными устоями, у которой есть дочь, желает выдать её замуж и желает сделать это как можно удачнее. Жениха проверить не так-то просто, поэтому мы предлагаем необычную услугу. Девушки обучаются у настоящей гейши искусству ведения беседы, танца, музыке и другим направлениям, от чего зависит непосредственно цена обучения. Направления обучения майко согласуются с семьёй жениха, так как именно им вносить половину стоимости, которая выплачивается после проведения аукциона. В узких кругах считалось, что гейши выставляли свою мидзуагэ или девственность на продажу, однако это либо миф, либо жестокая реальность. Дело в том, что гейшам законодательно было запрещено продавать своё тело за деньги, поэтому если такой обряд и проходил, то держалось это в тайне. Другое же дело юдзё, как вы знаете юдзё – это профессиональные проститутки, вот именно они выставляли свою девственность на аукцион, который проходил примерно на одиннадцатом – пятнадцатом году жизни юдзё. Девственность продавалась самым состоятельным клиентам ханамати за огромные деньги. Претендентам рассылалось рисовое пирожное экубо с небольшой впадинкой красного цвета в центре, а потом происходил торг, где кто даст больше, тому и девственница. В связи с казусами во взглядах, я принял решение исключить это правило в этом году, так как в нашем случае имеется в виду исключительно чистота майко. На аукционе разыгрывается не девственность, а место покровителя. Каждая девушка показывает свои навыки – для этого устраивается праздник, где девушки танцуют и играют на музыкальных инструментах. После этого будущий покровитель или данна имеет право пообщаться с выбранной девушкой лично, мы предлагаем прогулку по саду. Это позволяет молодым познакомиться друг с другом, если сделка между семьями официальная и основывается на договоре. Далее проходит аукцион. Это своего рода игра, где покровитель даёт за выбранную им ученицу свою цену, но цена уже прописана в договоре и может быть изменена только в одном случае – если появится ещё один претендент на руку девушки, тут уж кто даст больше установленной договором цены. Аукцион проводит хозяйка школы вместе с ведущей гейшей, другие в это дело не вмешиваются, даже сами девушки остаются в стороне. Все встречи приватны. Будущий данна приходит к хозяйке и просит о праве покровительства, деньги перечисляются на наш счёт в течение пяти дней, на аукционе же даётся соответствующая бумага. Если претендентов несколько, то они приходят вместе и торгуются. Система выглядит примерно так, из-за инцидента с Хэруми моей сестре пришлось бы её подменять, поэтому я немного тревожился, но теперь, думаю, пройдёт всё гладко.
— Это чем-то напоминает церемонию вхождения учениц гейш в свои права, — вспомнила вдруг Аяко. — Но гейши не выходили замуж, они имели право лишь завести покровителя — данна. Значит, это такой спектакль!
— Да, всё абсолютно верно, — кивнул Нао своей белокурой головой. — Мы не выпускаем настоящих гейш, это очень дорого и долго, такая морока для нас была бы лишней.
— Да и эта относительна, — сказал Сибуя, и у молодого хозяина улыбка сошла с лица. Нару решил вновь пригвоздить мужчину взглядом и после минутного молчания выдал странную просьбу. — Сердце вновь заходится, думаю, я бы не отказался от вашей помощи.
— Для начала измерим давление, — собрался Нао в ту же секунду, а Сибуя проводил его подозрительным взглядом.
— И? — отвлёк его Хосё. — Для чего ты избавился от него?
— Для вас есть работа... — ответил ему Нару, высокомерно прикрыв глаза. Позднее он подошёл к Лину, который до сих пор сидел за отдельным столиком к окружающим спиной. — Всё готово? — спросил он у ассистента.
— Да, — передал он какие-то распечатки, и Нару соизволил раздать их своим временным коллегам. — На этих распечатках символическое обозначение четырёх сторон света или четыре китайских зверя. Я хочу, чтобы вы нашли нечто подобное в саду и обозначили на схеме рёкана.
— Для чего? — повысил голос Хосё. — Территория очень большая, мы будем искать эти знаки неделю! А то и две...
— У вас есть десять дней... — сказал Сибуя, подразумевая этим, что ему без разницы сколько у них это займёт времени лишь бы в десятидневный срок уложиться.
— Да пойдёмте уже, — поднялась Аяко. — Всё равно делать больше нечего, поищем мы этих зверей...
— Думаю, стоит попробовать, — согласился Джон, и Такигаве пришлось присоединиться, хотя у него были свои подозрения насчёт Сибуи.
— Вы уже уходите? — удивился Нао, столкнувшись с командой SPR в коридоре.
— Наоки, у меня есть к вам разговор, — перебил его Сибуя, и двух по-своему выдающихся личностей оставили друг с другом для приватного разговора.