Лев Прозоров. Евпатий Коловрат

Глава 5 Сеча у Игнач креста

Гнались безбожные татары Селигерским путем до Игнач креста, и посекоша людей, как траву, и не дошли до Новгорода всего ста верст. Новгород же сохранил Бог, и святой преподобный Кирилл, и молитвы святых преподобных архиепископов, и благоверных князей, и монахов иерейского собора.

Чурыня очнулся от солнца. Он сжал веки, но солнце проникало сквозь них, сквозь тонкую красную пленку, которой они стали. Там, за пленкой, колыхались тени - и таяли в море кипящей белизны. Он никогда не думал, что белизна может быть такой беспощадной, такой болезненной, словно раскаленное добела железо в руках палача - железо величиной с небо. Белизна обжигала не только глаза - все тело полыхало, он чувствовал, как вспухает пузырями и лопается его кожа...

- В этой стране каждый день чувствуешь себя пьяным, - проворчал Туратемир, оглядываясь на страшного пленника. - Мне мерещится, что птицы подглядывают за нами, а деревья перешептываются за спиной. Я боюсь, что они вытащат корни из земли и набросятся на нас. Ни с какой, самой обильной выпивки, меня еще не посещали такие страхи!

Мерген, проследив взгляд попутчика, покачал головой:

- Надо бы накрыть мангуса получше, а то солнце спалит его начисто.

- С чего это?! Велено, чтобы все смотрели, какого мангуса изловил темник Бурундай, а если его прикрыть, то как узнают, что это - мангус?

- А если не прикрыть, то как узнают, что это не просто какой-то обгорелый урусут, подобранный на пожарище? - возразил Мерген.

- Ну это-то просто, клянусь рогами Эрлига! Где ты видел, чтобы человек так обгорел - и был жив?

Мерген оглянулся на пленника и передернул плечами - «Сээр!!». Борода, усы, волосы свисали вместе с лоскутьями отставшей кожи. Мутные струи сукровицы стекали на грудь, пропитывали рубаху, нос ввалился, задрав растянувшиеся ноздри едва ли не прямо вперед, из углов плотно закрытых глаз стекали две почти черные струйки...

Хоре Дажьбог обрушивал на него всю свою огненную мощь. Всю ненависть к Нави и ее обитателям.

Гори, навий выползень. Гори. Стань пеплом, нежить.

Ты не понимаешь, Тресветлый! Мне нужно было стать таким, понимаешь, нужно! Это - единственное оружие против них...

Великий Хорс не слышал. Бог, знавший только один, ясный и неизменный путь - от восхода к закату, Он не понимал и не принимал ночных путей, кривых троп, засад, оборотничества, черной ворожбы. Нежить должна быть сожжена. Это - неизменно, как череда рассвета, полудня и заката.