Антошкин подтолкнул мальчишку к двери и сам вошел за ним.
- Пап, а почему мы приходим в твою "берлогу" только когда вы с мамой ссоритесь?
Антошкин не ответил. Он открыл ставни на больших окнах, и свет озарил его любимую большую комнату. Только его, собственную.
- Здесь мрачновато, не находишь?
- А ты стал наглее, чем мне показалось сначала, несносный мальчишка. Ты же любишь это место!
Мальчик аккуратно перебирал пальцами паутинку в углу. Антошкин не дождался ответа, и устало опустился в кресло.
- Как твоя книга о сумасшедшем ученом, который увлекался гипнозом?
- Не гипнозом, а внушением. Это... это разные вещи, Эдкарт,- Антошкин открыл газету и попытался сосредоточиться. После очередного спора с Если, он был не в состоянии мирно вести беседу. И все же Эдкарт был прав, он возвращался в свою комнатку в старом разрушенном здании каждый раз после ссоры с женой.
- Она скоро появится в магазинах?
- Издатель тестирует ее на книголюбах и критиках. Честно, мне все равно, увидит она свет или нет,- фыркнул Антошкин и продолжил читать.
Эд, ужасно напоминавший Антошкина своим станом, телосложением, был по природе спокойным и рассудительным. Ему все виделось или со знаком "плюс" или с "равно", но уж точно не с "минусом". Наверное, этим он пошел в Если. В свои 13 лет Эд был ужасно любознательным. В нем смогли сочетаться мрачная грубость, холодное безразличие и такие нежные теплые чувства, о которых в его возрасте еще не задумываются.
- Но книга хорошая, правда, пап?
- Мне кажется, Эд, или возраст почемучки уже прошел. Не перепутай: тебе тринадцать, а не три,- сухо ответил Антошкин.
Мальчик снова замолчал на некоторое время. Разговор не клеился. Антошкину подумал: "Что за странное существо? Дурацкая генетическая ошибка - перенимать у взрослых не хорошие качества, а плохие".
- Папа,- снова подал голос мальчик. В свои 13 он все равно больше походил на десятилетнего,- Мама рассказывала мне, что ты ее когда-то спас. Это правда?
Антошкин сбросил газету на колени.
- Ну да, мы тогда даже женаты не были. И дальше что?
