-Что тебя с ним связывает!? - Диля резко вырвалась из моих объятий и с вызовом посмотрела на меня, я видела, как ее начинает трясти от злости и поэтому ответила.
-Ничего.. Это просто дружба.
Диля дала мне телефон и приказным тоном сказала:
-Читай в слух.
Мои пальцы, будто, застыли над кнопками, и я стала читать:
-"Через неделю!? Я ничего не знал! Ситора, прошу поговори с сестрой, пусть она откажется от помолвки: я ее совсем не люблю...", - я чувствовала боль, передаваемую Дилей мне, по воздуху, я чувствовала, как разбилось ее сердце, и когда я прочитала это сообщение, Диля опять разревелась. Она была такой маленькой и, казалось, беззащитной, она была такой красивой, и одновременно такой несчастной девушкой. Я обняла ее и шептала:
рости, прости...
-Ты знаешь, с кем он общается!?.. Кто эта шлюха!?
Я ничего не ответила. Я просто держала ее плечи в руках и вытирала слезы своей родной сестре. Я чувствовала, как ее разбитое сердце разлетелось в ванной комнате в ту ночь. Я чувствовала, как каждый осколок рвал внутренности насквозь, и как внутри у нее все кровоточило. И мне было больно за нее, как никогда...
-Он меня не любит... он меня не любит ... - эти слова словно нож резали ее изнутри, и мне казалось, что я была тем самым палачом, который так измывается над Дилей.
-Нет, Диля, нет... Это не так...
-Он меня не любит...
-Перестань, моя родная, не говори так, - я сжимала ее все сильнее и сильнее, чтобы она почувствовала, как сильно я ее люблю. - Ты такая красивая, ты будешь обязательно счастливой...
-Я не буду счастлива.. Почему ты с ним общалась и даже ничего не говорила мне!? Почему, Ситора!? Я чувствую себя такой обманутой, такой преданной!! А я ведь доверяла тебе!! - она снова расплакалась с новой силой, а я никак не могла отпустить ее.
Наверное, если бы я могла я бы взяла на себя всю ее боль, но я не могла. Диля должна была это пережить, и я знала, что она справиться.
-Я не хочу его отпускать, клянусь Аллахом, всем клянусь, я не хочу его отдавать другой... Я никогда не отдам его...
-Диля, неужели ты думаешь, что если не откажешься от помолвки, то он этого не сделает!? Тогда для нашей семьи это будет позором - отказались от невесты. Что скажут, Диля!? Почему отказались? Начнут ходить сплетни! Включи мозг, хватит страдать! - я все еще держала в своих руках, а она плакала. Я хотела с ней жестко поговорить, потому что боялась, что моя слабость еще больше сломает ее.
-Я не хочу жить, Ситора... я не хочу жить без него...
Наверное, это самое страшное, что может быть, это видеть слезы на глаза родного человека, но понимать, что, к сожалению, ничем не можешь помочь. Это когда сердце рвет на тысячи, миллиарды маленьких частей от боли за нее, за себя, от того, как сильно можно было запутаться во всем этом.
А Диля, сжавшаяся, маленькая девочка, смотрела на меня и продолжала повторять снова и снова:
-Я не хочу жить, Ситора... я не хочу жить без него...
-Это глупости, сестричка, это такие глупости.. Ты еще обязательно полюбишь и тебя полюбят, вот увидишь.. Ты такая красивая, ты - лучшая, ты - добрая, ты - хорошая, тебя полюбят, не он, так кто-нибудь другой...
-Я не хочу другого, Ситора!
Я вновь и вновь сдерживала ее, вытирая слезы по щекам, успокаивала, но она никак не хотела понимать того, что я ей говорила.
Мы полночи просидели, обнимая друг друга, и тогда я решила, что отдам за нее свое сердце, если потребуется. Я отдам все, я сама лично поговорю с Табризом, я все скажу ему, я объясню..
Легли мы спать вместе, Дилей было страшно оставаться одной, а я не могла отпустить ее от себя, поэтому все время держала ее. Я ненавидела себя за то, что именно я была причиной ее разбитого сердце, но ничего не могла с собой поделать.
-Ты поедешь завтра со мной к портнихе ушивать платье? - спросила она уже в полудреме, и я шепнула ей:
-Да, поеду... Спи...
И мы вместе провалились в сон.
Утро следующего дня наступило быстро, и я почувствовала, как меня кто-то мягко трясет и все повторяет мое имя:
-Ситора, вставай, вставай...
Я нехотя открыла глаза и увидела уже накрашенную и уложенную Дилю, глаза у нее были слегка припухшими от слез, а губы все еще немного дрожали после вчерашнего. Она натягивала на себя колготки, а я приподнялась с постели.
-Ты куда так рано?
-Уже десять утра, пойдем, Ситора, надо торопиться..
Я встала с кровати, быстро умылась и тоже стала собираться. Я красилась у зеркала, когда ко мне со спины подошла Диля и крепко обняла, сказав: "Я тебе редко говорю об этом, но ты же знаешь, я тебя люблю, сестричка...". Я кивнула и натянута улыбнулась, пытаясь создать впечатление, что ничего не произошло. Диля взяла в руки мои волосы и провела по ним.
-Давай, я тебе завью прическу, как я тебе делала в детстве? Кучу кудряшек? Давай?
Я согласилась. Диля достала плойку и вставила ее в розетку, а затем взяла одну прядь и стала накручивать ее на плойку.
-У нас с тобой будут одинаковые прически, - улыбалась она ему в отражение зеркала, пока я красила глаза.
-Я всегда мечтала хотя бы чем-нибудь быть похожей на тебя, - ответила я.
-Ты будешь...
Она накручивала мне прядь за прядью, а я была так рада, что находилась рядом с ней. Я была так рада, что все может еще вернуться на круги своя, что совсем забыла про всякие проблемы. Лишь бы Диля была счастлива, лишь бы она.
-Ну вот и все, - она довольно оглядела меня и достала лак для волос, сбрызгнув все волосы.
-Шикарно получилось, - мы встали рядом и смотрели в зеркало, и не смотря на то, что я не была такой красавицей, как сестра, я вдруг увидела насколько мы с ней похожи, но в то же время насколько мы и отличаемся. Она - дивная девушка с тонкими чертами лица и со светлыми глазами, и я ...
-Вы готовы!? - мама аккуратно отворила дверь в комнату и вошла внутрь. - Еркен уже подъехал... Ах, мои дочери такие красивые! Подождите секунду, я сейчас схожу за фотоаппаратом и вернусь, - мы с сестрой переглянулись, а мама уже через секунду вернулась, держа в руках нашу цифровую камеру. - Я должна вас сфотографировать...
Я и Диля ровно встали вместе, и так же вместе улыбнулись, а мама нажала на кнопку, и яркая вспышка ослепила нас на секунду. Мы с сестрой одновременно стали ворчать, а потом так же одновременно рассмеялись этому. Как-будто, это старые добрые времена.
Это была наша последняя совместная фотография.
