Рождественская карусель

Часть 2

В ночных коридорах Хогвартса в декабре было холодно. Снейп плотнее запахнул мантию и просочился узким потайным ходом с территории Хаффлпаффа прямо в башню Гриффиндора. Он давно перестал обращать внимание на загадки пространственной геометрии замка — просто пользовался ими при необходимости. У львят было комфортнее, но никакой радости профессору это не доставило — в тепле немедленно начали слипаться глаза. После трёх суток на стимуляторах Снейп чувствовал в себе силы уснуть не то что стоя, но даже и в процессе движения. Только вот одна маленькая птичка нашептала ему, что команда гриффиндорцев, возглавляемая безбашенным Лонгботтомом, собирается сегодня выйти в рейд, чтобы украсить стены очередными бессмысленными лозунгами. Придурков нужно было перехватить, прежде чем они попадутся Кэрроу, поэтому Снейп, преодолевая наваливающуюся дрёму, упорно нарезал круги по Хогвартсу.

Из очередной ниши выдвинулось нечто тёмное, звенящее, окутанное таким резким запахом сандала вперемешку с ароматом кулинарного хереса, что чувствительный нос зельевара не выдержал, и профессор чихнул. Неопознанный объект дёрнулся, поднял руки и завыл. Снейп поспешно засветил Люмос. В неверном голубоватом свете палочки перед ним стояла, неестественно широко распахнув глаза, преподавательница Прорицаний. Снейп вздохнул. Судя по запаху, у Сибиллы закончились запасы согревающих жидкостей, и она решила пополнить их на кухне. Трелони, не опуская рук, надвинулась на коллегу, и в её вое проступили осмысленные словосочетания:

— И восстанет живой мертвец, возвращённый в чужом обличье.

И настанет слепой конец всем обычаям и приличьям...

Снейп застыл. С некоторых пор он весьма недолюбливал всяческие предсказания, а именно это имело все шансы быть истинным — уж больно отсутствующее выражение лица было у Сибиллы. Да и голос... «Одного живого мертвеца нам мало, — с тоской подумал профессор. — Давайте ещё десяток поднимем, а то мне что-то в последнее время абсолютно нечем заняться». Прорицательница тем временем продолжала жутким загробным басом:

— Поведёт толпу за собой, привлечённую запахом плоти.

Белизну смоет талой водой, темнота же надежду поглотит.

И прозреют слепые в час, когда свет приходит с востока.

И поверженный силой их, возвращённый закроет око.