Рэй Брэдбери "Карлик"

***

Эйми отрешенно смотрела на небо. Тихая ночь была такой же жаркой, как и все это лето. Бетонный пирс опустел; нити красных, белых и желтых лампочек светились над деревянным настилом сотней сказочных насекомых. Владельцы карнавальных аттракционов стояли у своих шатров и, словно оплавленные восковые фигуры, безмолвно и слепо разглядывали темноту. Час назад на пирс пришли два посетителя. Эта единственная пара развлекалась теперь на американских горках и с воплями скатывалась в сиявшую огнями ночь, перелетая из одной бездны в другую. Эйми медленно зашагала к берегу, перебирая пальцами несколько потертых деревянных колец, болтавшихся на ее руке. Она остановилась у билетной будки, за которой начинался Зеркальный лабиринт. В трех зеркалах, стоявших у входа, мелькнуло ее печальное лицо. Тысячи усталых отражений зашевелились в глубине коридора, заполняя чистый и прохладный полумрак горячими конвульсиями жизни. Она вошла внутрь и остановилась, задумчиво рассматривая тощую шею Ральфа Бэнгарта. Тот раскладывал пасьянс, покусывая желтыми зубами незажженную сигару. Веселая пара на американских горках вновь завопила, скатываясь вниз в очередную пропасть, и Эйми вспомнила, о чем хотела спросить. -- Интересно, что привлекает людей в этих взлетах и падениях? Помолчав с полминуты, Ральф Бэнгарт вытащил сигару изо рта и с усмешкой ответил: -- Многим хочется умереть. Американские горки дают им почувствовать смерть. Он прислушался к слабым винтовочным выстрелам, которые доносились из тира. -- Наш бизнес создан для идиотов и сумасшедших. Взять хотя бы моего карлика. Да ты его видела сотню раз. Он приходит сюда каждую ночь, платит десять центов, а потом тащится через весь лабиринт в комнату Чокнутого Луи. Если бы ты только знала, что он там вытворяет. О, боже! На это действительно стоит посмотреть! -- Он такой несчастный,-- ответила Эйми.-- Наверное, тяжело быть маленьким и некрасивым. Мне его так жалко, Ральф. -- Я мог бы играть на нем, как на аккордеоне. -- Перестань. Над этим не шутят. -- Ладно, не дуйся. Он игриво шлепнул ее ладонью по бедру. -- Ты готова тревожиться даже о тех парнях, которых не знаешь. Ральф покачал головой и тихо засмеялся. -- Кстати, о его секрете. Он еще не в курсе, что я знаю о нем, понимаешь? Поэтому лучше не болтай -- иначе парень может обидеться. -- Какая жаркая ночь. Она нервно провела пальцами по деревянным кольцам на своей руке. -- Не меняй темы, Эйми. Он скоро придет. Ему даже дождь не помеха. Она отступила на шаг, но Ральф ухватил ее за локоть. -- Чего ты боишься, глупенькая? Неужели тебе не интересно посмотреть на причуды карлика? Тихо, девочка! Кажется, это он. Ральф повернулся к окну. Тонкая и маленькая волосатая рука положила на билетную полку монету в десять центов. Высокий детский голос попросил один билет, и Эйми, сама того не желая, пригнулась, чтобы посмотреть на странного посетителя. Карлик бросил на нее испуганный взгляд. Этот черноглазый темноволосый уродец напоминал человека, которого сунули в давильный пресс, отжали до блеклой кожуры, а потом набили ватой -- складку за складкой, страдание за страданием, пока поруганная плоть не превратилась в бесформенную массу с распухшим лицом и широко раскрытыми глазами. И эти глаза, должно быть, не закрывались и в два, и в три, и в четыре часа ночи несмотря на теплую постель и уставшее тело. Ральф надорвал желтый билет и лениво кивнул головой. -- Проходите. Будто испугавшись приближавшейся бури, карлик торопливо поднял воротник черной куртки и вперевалку зашагал по коридору. Десять тысяч смущенных уродцев замелькали в зеркалах, как черные суетливые жуки. -- Быстрее! Ральф потащил Эйми в темный проход за зеркалами. Она почувствовала его руки на своей талии, а потом перед ней возникла тонкая перегородка с маленьким отверстием для подглядывания. -- Смотри, смотри,-- хихикал он.-- Только не смейся громко. Она нерешительно взглянула на него и прижала лицо к стене. -- Ты видишь его?-- прошептал Ральф. Эйми кивнула, стараясь унять гулкие удары сердца. Карлик стоял посреди небольшой голубой комнаты -- стоял с закрытыми глазами, предвкушая особый для него момент. Он медленно приоткрыл веки и посмотрел на большое зеркало, ради которого приходил сюда каждую ночь. Отражение заставило его улыбнуться. Он подмигнул ему и сделал несколько пируэтов, величаво поворачиваясь, пригибаясь и медленно пританцовывая. Зеркало повторяло его движения, удлиняя тонкие руки и делая тело высоким, красивым и стройным. Оно повторяло счастливую улыбку и неуклюжий танец, который позже закончился низким поклоном. -- Каждую ночь одно и то же!-- прошептал Ральф.-- Забавно, правда? Она обернулась и молча посмотрела на его тонкий, искривленный в усмешке рот. Не в силах противиться любопытству, Эйми тихо покачала головой и вновь прижалась лицом к перегородке. Она затаила дыхание, взглянула в отверстие, и на ее глазах появились слезы. А Ральф толкал ее в бок и шептал: -- Что он там делает, этот маленький урод?