Мало кто об этом знает, но Юра иногда догадывается. Алтын редко чем-то выдаёт своё состояние, настроение или тягостные мысли. Чаще всего тогда, когда думает, что на него никто не смотрит.
Плисецкий, наверное, в прошлой жизни всё-таки был котом – любопытным, вездесущим и незаметным. Он считает себя самым везучим на свете каждый раз, когда ему удаётся зацепить кусочек скрытой сущности Отабека. И каждый раз ему хочется рвать на голове волосы, потому что он понятия не имеет, что делать, когда видит его таким.
Например, когда Алтын приходит с тренировки и забывает сказать обычное «Я дома». Когда его ботинки в прихожей стоят не ровно по краю коврика, а как попало, как будто поправить не успел и шнурки не спрятал – вон, Потя опять играется. Когда через щель под дверью в ванную сквозь шум воды слышится тяжёлый вымученный вздох. Когда из ванной Отабек выходит с уже обработанными ступнями, и всё равно яркие белые пластыри не могут спрятать всех синяков, ссадин и мозолей на смуглой коже, только если целиком забинтовать.
Когда Алтын садится прямо на пол спиной к Юре в полной уверенности, что тот погружён в очередную новую игру, устало горбится и роняет голову на сложенные на коленях руки. Когда Отабек получает очередное электронное письмо от сестрёнки или сам звонит семье по скайпу – Юра много раз пытался поймать это его лицо на камеру, но казах будто специально каменел обратно.
Отабек не железный, и Юра об этом догадывается. А остальным это знать вовсе незачем. Пока всё, что он может сделать в такие моменты – проявить свою слабость в ответ. Это честно: подойти со спины и тихонько обнять, уткнуться носом в бритый затылок за ухом, брякнуть что-нибудь глупое и забавное. Пусть знает, что он не один тут такой – живой, уязвимый, родной. Самый лучший.
