Isn't it?

Глава 8

Примечания:

Если кому интересна эта информация, то стихи, которые я использую, - мои, иногда пишу их. Правда пришлось один немного видоизменить. Надеюсь, глава получилась не слишком странной, не могу её трезво оценить, так что простите, в случае чего:)
Приятного чтения, котики❤️

Ресницы лениво глаза пеленают, и больше они не отпустят на свет. До завтрашних споров, обыденных взоров ты глаз не откроешь, рисуя портрет.

Ресницы вошли словно в сговор с погодой, они не решатся раскрыть дневной свет.
Ты так же, как раньше, синеющим взором окинешь пустой, как колодец паркет.
А что будет дальше? Задумайся, друг мой, быть может, найдётся и в этом мораль. Ресницы всё так же моргают устало, как веер спадают к уставшим глазам.
Сегодня обычным, "уютным" скандалом богат будет вечер, он так надоел. Тебе ведь сказали: "Сиди, мальчик, прямо, не будет отбоя от всех королев!"
Тебя они любят за деньги и славу, единственный друг твой- Создатель небес. Он будет с тобой, даже если помалу ты двигаться будешь, не видя чудес.
Ресницы твои не дают часто видеть, похожи на чащу, глухой тёмный лес. А справиться с этим получится плохо, хозяин её- как морской волнорез.

В окно барабанил дождь, который уже будто пытался стать частью этого города, остаться в нём навсегда. Этой ночью я удивительно плохо спал, икры изредка охватывали судороги, шея затекала, а глаза давали знать об усталости из-за таких частых и длительных пробуждений сегодня. Но навязчивый будильник не собирался прекращать долбить по вискам.

- Пожалуйста, прекрати, выключи его! – на моё лицо с силой упала подушка, нехотя приподнимаясь на локтях, я бросил взгляд на сонную и раздражённую Еву, зарывающуюся в одеяло на диване и явно не собирающуюся вставать.

- Среда – только середина семи кругов ада, вставай. – еле подняв собственное тело, я подошёл, чтобы сделать тоже самое ещё и с этим, готовым всё испепелить на своём пути ко сну, но таким милым. – Сопротивление бесполезно, вы окружены! – с этими криками я начал стягивать с Евы одеяло и отбирать подушки, на что получал ужасно осуждающие взгляды, в которых читалась мольба о возможности снова остаться наедине с её пуховыми друзьями. В конце концов она сдалась и нехотя, зевая, встала, подошла ко мне и положила руки на плечи, обвивая их и смотря мне в глаза.