Unhealthy Obsession

Глава 2. Призывающая юных дрочунов закрывать двери, а рысей почаще кусаться.

   — Пошли рысь кормить, Ромео, — с этими словами Даня заходит в комнату. 
      Ваня, лежащий на кровати уже под одеялом, дёргается, как от испуга, и хрипит:
      — А... Ага, — он оборачивается и все его лицо красное, как помидор, — Иди вперёд, я подойду потом...
      Данила пожимает плечами и кивает, закрывая дверь. Чего он краснеет-то так? Заболел что ли? Или...
      Лицо Дани заливается краской и он мотает головой. Да не-е-е... Хотя... Он вроде говорил что-то про «хотеть», значит ли это... 
      — Ох, бля, что я за тормоз? — Данила трёт переносицу пальцами и спускается вниз. 
      В это время Ваня закусывает край подушки, сильнее сжимая в ладони свой член и тихо скулит. В глазах стоят злые слёзы, но он упорно продолжает делать своё чёрное дело.
      — Сука, сука, сука, — шепчет он сквозь сжатые зубы, жмурясь не то от ощущений, не то от этого мерзкого чувства внутри, которое, словно огромный точильщик, вгрызалось в его внутренности, и он уже перестал тешить себя надеждами на то, что это чувство от того, что он съел что-то несвежее. О, нет, он знал, что это было. Ревность. 
      — Блять, — Ваня выпустил искусанную и мокрую от слюны наволочку из зубов и часто-часто задышал, — Блять, блять... Даня...
      Он чувствовал себя одновременно хорошо и жалко, кончая в собственную руку. Надо было делать что-то со всем этим, но что, он не имел ни малейшего понятия. 
      Вздохнув, Ваня вытер руку о салфетку, коробка с которыми стояла у него рядом с кроватью, и встал. Он чувствовал себя идиотом.
      Когда он спустился, он обнаружил Даню, стоящим у двери и говорящим с Катей. Подойдя к ним, Ваня поздоровался со служанкой и кивнул в сторону леса, мол, пошли. Даня кивнул тоже, и они двинулись в нужном им направлении. 
      Даня шагал по тропинке сквозь деревья с таким лицом, будто это его застали за дрочкой, а не Ваню. Тот же наоборот был безмятежен, создавалось ощущение, что его каждый день кто-то да обнаруживает с рукой в штанах. Данила пытался заставить себя не думать об этом, но мысли лезли в голову непроизвольно. Кто, блин, вообще дрочит посреди бела дня? Дверь бы хоть закрыл...
      — А? — подставляющий лицо солнышку Ваня обернулся. 
      — Ничего, — ещё больше смутился Данила, который, очевидно, озвучил последнюю мысль вслух. Ему совсем не хотелось обсуждать 
      — Если ты думаешь о том, что увидел, то я обязан сказать, что, вообще-то, привык, что люди стучатся, когда входят в комнату, — беспечно говорит вдруг Ваня, и Даня давится воздухом и останавливается. Ивáнов останавливается тоже, прикрыв один глаз и щурясь от солнца, смотрит на «братца», улыбаясь как дурак.
      — Ты!.. — возмущённо вздыхает Данила, тыкая пальцем Ване в грудь.
      — Да? — Ивáнов чувствует в себе какую-то шальную наглость, от которой хочется улыбаться и немножко издеваться над Данькой. 
      — Только долбанные извращенцы занимаются такой хернёй посреди дня! — рявкает Иванóв, сжимая в руке миску с мясом, и огромными шагами продолжает путь.
      — Тогда тебе стоит опасаться, да? — улыбается как придурок Ванька и спешит вслед за Даней.
      — Тебя что ли? — фыркает тот.
      — Того, что ты один на один с извращенцем в лесу, — продолжает давить лыбу Ваня, замечая, что они уже пришли, — Вдруг я тебя изнасилую?
      — Я натравлю на тебя рысь, — отвечает Данила и демонстративно отворачивается к клетке.
      Ваня лыбится счастливо, наблюдая, как Данила протягивает рыси кусочки мяса. Та принимает их с видом королевы. И все идёт хорошо, пока Даня не подносит руку слишком близко к клетке, и рысь, дурында эдакая, кусает его. 
      — Ох, блин, — Даня вскрикивает и отскакивает от клетки, падая на задницу, — Кто кусает кормящую руку, а?! 
      Ваня отчего-то сильно пугается и подскакивает к «брату» с огромными глазами. 
      — Ты как?!
      — Новмайно, — бубнит Данила, засунув пострадавший палец в рот. 
Ваня замирает, увидев эту картину.       Это вообще не нормально. Это надо прекратить. Но Даня сосет свой палец, пытаясь остановить кровь, и у Вани внизу живота что-то скручивается, а во рту появляется вкус крови. Позже, он обнаруживает, что прокусил губу до крови изнутри. 
      — Надо... — голос хрипит, и Ивáнов откашливается, — ...обработать рану.
      — Да какая рана, — Данила вытаскивает палец изо рта и Ваня завороженно наблюдает за тем, как ниточка слюны тянется от пальца к губам, а потом лопается, — Само заживёт. 
      Ивáнов пытается мысленно заставить свой член вести себя прилично. 
      — Тебя укусило животное, — голос все ещё хрипит, но ему уже все равно, — Лучше все же обработать. 
      Иванóв делает задумчивое лицо. 
      — Да, ты прав, — кивает он, и снова засовывает палец в рот, — Пой’ем. 
      Всю дорогу до дома Даня сосет свой палец, а Ваня пытается не смотреть на это. 
      Когда они приходят в дом, Ивáнов тут же спрашивает у Кати аптечку. Та ахает, увидев палец и услышав, что случилось, и убегает за медикаментами.
      — Да ничего же страшного не произошло, — удивляется Данила, — Я и похуже ранился раньше. 
      Ваня слушает вполуха. Он пытается понять, откуда это дурацкое волнение, беспокойство, будто это его самого укусили. И умом он понимает, что ничего страшного действительно не случилось, но в груди все равно что-то мечется раненным зверем. 
      Катя приносит аптечку и предлагает свою помощь, но Даня вежливо отказывается. 
      Ваня берет перекись с ватой и промакивает ранку. 
      — Господи, да я и сам справлюсь, мне не руку оторвали же! — восклицает Даня, но остаётся проигнорированным. 
      Промыв ранку, Ивáнов берет ватный диск и скотч-пластырь и приматывает диск к пальцу. 
      — Готово, — говорит он, откладывая свои «инструменты». 
      — Спасибо, — Даня легко улыбается, а у Вани внутри что-то екает от этой небольшой улыбки, — Мамочка.
      — Ой, заткнись, я просто не хочу, чтобы ты сдох от бешенства в моем собственном доме. 
      — Да-да, мамуля, — смеётся Данила и помогает убрать все обратно в аптечку.
      В кухню, где они и находились, заходит Лида, и, увидев, что Даня поранился, обеспокоено спрашивает, что случилось.
      — Все в порядке, мам, серьёзно, — улыбается Иванóв, — Просто рысь укусила. Мамочка Ваня уже все обработала. 
      — Какой ты козел, а, — Ваня пихает его в плечо. 
      — Но все хорошо? — на всякий случай ещё раз уточняет Лида.
      — Да, мам, — кивает Даня. 
      — Хорошо, — кивает мама, — Я хочу приготовить что-нибудь на ужин. Надоело сидеть без дела. Есть какие-то пожелания? 
      — Свинина в сметане? — предлагает Даня.
      — А гарнир? 
      — Пюре? 
      — Хорошо, — кивает Лида.
      — Тебе помочь? 
      — Да, почисть и нарежь, пожалуйста, две луковицы среднего размера, Дань, — Она переводит взгляд на Ваню и просит его: — Картошку почистишь, Вань? 
      Ваня даже почему-то не захотел возражать, увидев, с какой легкостью Данила предлагает свою помощь маме. Сам Ваня не мог вспомнить, когда в последний раз помогал своей матери. Тем более в готовке. Готовкой он вообще никогда не занимался.
      — Я не умею.
      Лида вздыхает:
      — Ну, все когда-то бывает в первый раз. 
      Катя приносит по их просьбе достаточное количество картофелин и показывает Ване, как их чистить. 
И вот, Ивáнов уже несколько минут пыхтит над картошкой, пытаясь не отрезать себе пальцы картофелечисткой, потому что его взгляд сфокусирован, в основном, на Даниной заднице, а не на картофелине в его руках. Он отвлекается на то, чтобы взять новую картошку, когда Данила садится рядом с ним. 
      — Хорошо справляешься, — и берет картофелину из кучи. Он чистит ее ножом, да так ловко, что Ваню аж зависть берет. 
      Вскоре они заканчивают. 
      — Какие молодцы, — улыбается Лида, и забирает очищенный картофель, — Спасибо. Можете идти, я позову как будет готово. 
      — Хорошо. 
      Мальчики поднимаются наверх. 
      Даня тут же валится на свою кровать и утыкается в ноутбук, а Ваня в своей кровати включает музыку и закрывает глаза. 
      На внутренней стороне его век отпечатался образ Дани с пальцем во рту. 
      Это вообще ненормально. 
      С этим что-то нужно делать.