Экстракт цветка ванили.

Глава одиннадцатая: Ревность.

Омега вбежал в дом, роняя на пол сумку. Внутри всё горело, словно пожиралось адским пламенем. Сокджин сполз по двери, стараясь хоть как-то остановить трепещущее сердце. Он улыбнулся и спрятал лицо в ладонях, ощущая, как глаза наполнялись слезами. Любой омега хотел быть счастливым рядом с истинным, но что делать, если истинный приносил только боль и разочарования? Омега неспешно поднялся на ноги и, подняв сумку, отправился в свою комнату. Ноги не держали совершенно, то ли от нахлынувших эмоций, то ли от страха. Сокджин понимал, что любил Намджуна, но быть его игрушкой, не смотря на истинность, не хотелось. Вся та боль, которую испытал омега, пока ждал появления альфы, резко нахлынула, сбивая омегу с ног. Сокджин упал на колени, захлебываясь слезами.

— За что? Почему именно ты? Придурок! Ненавижу! — сквозь слёзы шептал омега, сжимая кулачки. Он не мог простить Киму той боли, что он пережил за всё время ожидания, и особенно предательство. Пусть Намджун говорил, что не спал с тем омегой, трудно было верить в его слова, когда кожа альфы пропиталась чужим запахом. Только сейчас омега заметил, что забежал в обуви, забыв ее снять. «Папа будет ругаться», - словно маленький ребёнок проговорил омега. Стянув с себя всю верхнюю одежду, Сокджин спустился вниз, вешая вещи на вешалку и убирая обувь на полку. Потупив несколько секунд, парень вернулся в свою обитель, подходя к зеркалу во весь его рост. Оттянув ворот одежды, юноша всмотрелся в метку, после чего его накрыла истерика, и он со всей силы ударил кулаком по хрупкому стеклу. Зеркало треснуло, врезаясь в кожу мелкими осколками. Струйки крови медленно потекли по изящным пальцам, капая на паркет.

— Боже, что это за стук был? — в комнату вбежал Тэхён, весь растрёпанный, с измазанным в рисовой муке лицом. Заметив раненую руку сына, старший омега охнул и подбежал к своему ребёнку, сразу же хватая за пострадавшую руку. — Боже, Джинни, зачем ты это сделал? — папа начал осторожно вытаскивать осколки, после чего потащил сына в ванную, где хранилась аптечка.

— Пап, почему именно Намджун мой альфа? — тихо прошептал омега, боясь поднять глаза на родителя. Тэхён открыл аптечку, доставая пузырек с чистой водой, и смыл кровь. Взяв щипчики, медленно вытащил из нежной кожи своего ребёнка оставшиеся осколки, стараясь причинить как можно меньше боли.