Английская деревня: тишина, церковь, сад.
Элстон. Деревушка в центральной Англии. В памяти еще есть какие-то расплывчатые воспоминания этого места, но я никак не могу за них ухватиться. Тяжело возвращаться в родные края после стольких лет.
Сравнивая эту деревушку с городом, я все больше понимаю: город живет своей жизнью, в своем бешенном ритме, не давая возможности своим обитателям даже вдохнуть. Тебя буквально затягивает в водоворот событий, где главная задача — не дать этому потоку тебя потопить, не опуститься на дно. В противном случае выжить в городе невозможно.
Здесь же все не так, все по-другому. За многие годы я еще ни разу не слышала такой прекрасной тишины... Она не давила на все существо своей тяжестью, не была напряженной или звенящей. Нет... Эта тишина мягко обволакивала разум, словно бархат, принося лишь долгожданное спокойствие заблудшей душе.
Я повернула голову в сторону домов. Это сочетание старой кирпичной кладки и некоторых современных элементов декора поражали. Помню, как с родителями мы гуляли по улицам Элстона, и отец рассказывал мне удивительные истории этих строений. Именно благодаря нему большинство книг в нашем доме были посвящены истории и архитектуре, а мои познания довольно глубоки в обеих дисциплинах.
В далеке показалось огромное сооружение конца семнадцатого века. Это был знаменитый Элстон Холл, более известный как дом семьи Дарвинов. В этом доме родился и жил ученый Эразм Дарвин, дед эволюциониста Чарльза Дарвина. Местная достопримечательность.
В детстве это огромное двухэтажное сооружение пугало меня. Не знаю, что стало причиной тому. С виду это был обычный дом цвета слоновой кости, со сводчатой крышей. Рядом изумрудом сверкала зелень деревьев, что добавляла некой элегантности старому дому. Возможно, всему виной были страшилки местной детворы о призраках, живущих в этом строении.
От воспоминаний по спине побежали мурашки. Лет в девять мы с братом решились тайком пробраться внутрь через окно. Конечно, не обошлось без разбитого стекла и множества порезов, но это того стоило. Где-то в закоулках памяти мелькают воспоминания огромных картин, покрытых толстым слоем пыли; паутины, что опутывала собою каждый предмет, и спертый воздух, что давил на легкие и разум. Сейчас все ощущения от увиденного стерлись, остались лишь картинки. Это больше было похоже на немое кино, где нельзя точно понять всю суть происходящего, остается надеяться лишь на свою фантазию.
