Та, что нравится мне

4.

Воскресенье выдалось особенно паршивым. Я поздно проснулся, но благодаря запаху, доносившемуся с кухни, быстро вернулся в реальность. Настроение потихоньку поднималось и держалось на высоте до того момента, пока моя мама, развернувшись и сия, словно алмаз на солнце, не спросила меня о вечеринке и как прошло мое знакомство с Николь. Я сглотнул, вспыхнул, вспомнив вчерашнее, и отвернул лицо.

— Я вернулся раньше, потому что... — в мыслях пронеслось все случившееся и я почему-то подумал, что мама подумает, что я принимал наркотики, иначе как по-другому объяснить то, что я вчера видел? И тут меня осенило. А вдруг мне все это показалось? Я же выпил ту странную штуку, стоять после которой смог совсем нескоро. А что, если все это мне показалось? Ох, было бы чудесно. — Потому что она не пришла.

Сначала я хотел сказать, что увидел Николь с другим парнем, но если вся вчерашняя ситуация — плод моих фантазий, то, получается, у меня ещё есть шанс! Настроение снова поднялось, и за завтраком я думал о том, как завтра поговорю с ней уже в трезвом виде, чтобы все досконально запомнить. Это придало мне сил ровно до ужина, потому что к вечеру мне заметно поплохело и дело дошло до больницы. Но я был настолько вдохновлён идеей снова, точнее впервые заговорить с Николь, что настоял на выписке и уже ближе к полуночи был дома. Мама ругала меня, говорила, что до хорошего это не доведёт, но все мои мысли заполняли прекрасные волосы Николь, ее карие глаза и алые губки, тонкие ручки и длинные ноги.. Ох, я ведь действительно в неё влюблён! Ситуация на вечеринке забылась, словно страшный сон, и я лёг спать.

Она была в платье. Нежном, бежевого цвета, почти сливаясь с оттенком кожи. Она кружилась, смеялась, и смех ее аки колокольчик раздавался во всем моем сознании. Ее светлые волосы, окрашенные в персиковый цвет, кружились тоже, но немного не поспевали за ритмом, что преследовала сама Николь. Я сразу понял, что это она. Я окликнул ее, и она остановилась, стоя ко мне спиной. Руки она, по всей видимости, держала у груди, так что мне пришлось коснуться ее плеча, чтобы она развернулась ко мне. Ее прекрасное лицо мне улыбалось, и я улыбался ей в ответ. Я чувствовал, как она кладёт свои легкие руки мне на плечи, как делает шаг навстречу и как ее светлые, словно мякоть апельсина сладкие губы накрывают мои. Незабываемо, но я чувствовал лишь легкость, никакого возбуждения, а ведь именно это ощущение я представлял во время поцелуя. Я открываю глаза. Передо мной стоит мальчик с короткими синими волосами, он в платье, макияж на его лице слегка стёрт, но именно его я целую, а не Николь. Отталкиваю его от себя, вопрошающе оглядывая с ног до головы юношу. Он слезливо смотрит на меня, видимо растерян. «Что не так?» — спрашивает он. Да много чего не так! Ты, например. Где Николь? Последний вопрос я задаю вслух. «Николь — это я.» Что? ЧТО? Он снова подходит ко мне, протягивает свои длинные, резко ставшими словно рельсы, руки и слегка приоткрывает, скорее всего для поцелуя, рот. Я кричу.