not the one who you expected. / PHARAOH (+18)

four./

В последний раз я видел её несколько недель назад. Она уходила из пустого ресторана, я слышал звук соприкосновения её обуви с полом, я слышал, как она плачет, прерывисто всхлипывая, слышал скрип и хлопок стеклянной входной двери. Она ушла и оставила гигантскую пробоину, огромную чёрную дыру. Вместе с ней ушла часть моей ебанутой души. Она выбежала быстрее, чем я смог прийти в себя, и когда я пошёл за ней, было слишком поздно. Я не увидел машину, в которую она села, не видел её саму. И я вернулся обратно. Я так боялся её показать, так боялся, что о ней узнают и начнут донимать, срывать на ней свою злость и зависть, что банально струсил и оттолкнул её от себя в момент, когда она льнула ко мне, как прирученная голодная кошка. Я ненавидел себя за то, что притащил её сюда, что мы не остались дома смотреть фильмы и заниматься сексом, но было слишком поздно.
Я не стал сильнее пить или больше принимать наркотики, не перестал спать и даже продолжал работать в привычном для себя темпе. Всё, что изменилось – жизнь теперь текла по инерции. Я не прилагал никаких усилий, потому что не видел смысла. Я думал о ней процентов 80 всего времени, но ничего не делал для того, чтобы вернуть. Зачем? Зачем рушить её надежду заново? Зачем лишний раз причинять боль? Я думал, что поддаться такому сильному искушению и вернуть её расценится как эгоизм высшей степени.
Конечно, в мою голову неоднократно приходило всё это ёбаное дерьмо о любви и чувствах, но я давал себе пощечины и отгонял его куда подальше. Я не люблю её, она просто мне дорога. Я не люблю её, мне просто нравится говорить с ней по ночам. Я не люблю её, она просто меня заводит. Я не люблю её, это просто воспоминания.
Я часто говорил себе, что рано или поздно она не выдержит и съебётся так же, как все остальные, кто более-менее знает меня, но она ушла куда больнее, чем я мог предположить. Я знал, что она сделала это неумышленно, она просто не выдержала мнимых чувств, не вытерпела меня, но часть моего сознания её ненавидело.

Ненавидеть её было куда проще, чем копнуть глубже и переосмыслить всё происходящее, переосмыслить свои чувства.
Иногда я засиживался над новыми песнями до раннего утра, моя рука машинально тянулась к телефону, к диалогу с ней, но осознание происходящего и возможного фатального исхода больно било меня по голове и рукам, заставляя отбросить эту идею в дальний ящик. Я боялся. Я просто боялся, что она меня отвергнет, ведь мне никогда  не давали отпор. Тогда я начинал представлять, что бы она сказала. "Хм, а вот это довольно неплохо, ты талант, Глеб. Честное слово. Иногда я рыдаю над твоими песнями, а потом просто звоню тебе. Это почему-то заставляет меня почувствовать себя выше других, я ощущаю себя счастливой." или: "Ну нет, Глеб, тут сплошной мат, даже классная музыка ничего не исправит."
Я собственноручно зарывался заживо. Иногда даже казалось, что я ловил нихуёвый кайф от самобичевания.