Не изменилась... конечно, нет - всего неделя разлуки, однако у меня возникло стойкое ощущение, что я не видел стажера целый год. Хип заметила меня сразу, движением руки отпустила свою четверку «искателей» и прислонилась плечом к створке ворот. Она не улыбалась даже, просто смотрела на меня, и я, не торопясь подходить, глядел на нее. Да, жизнь возвращалась ко мне - сердце знакомо, сладко замерло в груди от этого взгляда огромных, синих глазищ, от нескольких упрямых веснушек на носике, с которыми не мог справиться даже особый, светло-бронзовый загар Зоны. От этих волос, светло-русых, которые Хип перед ходками заплетала в тугую косу. От этого задумчивого взгляда и, наконец, такой знакомой, милой улыбки. Соскучился я по тебе, сталкер Хип. Крепко соскучился.- Привет. - Так тихо, что я едва услышал.- Здравствуй... стажер.Хип подошла и тихонько, нежно уткнулась лицом мне в плечо.- Мне было без тебя... плохо. Я не понимала почему. Все ведь было кончено, все не как раньше... тот тихий, мертвый мир убил меня совсем, целиком - то, что раньше было во мне, умерло, и я не жалела о расставании. А теперь мне просто... без тебя плохо. Спасибо, что пришел. И...- Да? - я осторожно, словно боясь спугнуть, прикоснулся тыльной стороной ладони к гладкой щеке, которая была уже влажной.- Знаешь, если уже прошлого нам не вернуть, если ты... теперь не чувствуешь ко мне ничего, кроме дружбы, то... я согласна ходить с тобой, как напарник. Мы ведь были отличной командой.Хип задохнулась, я почувствовал, как напряглись ее мышцы, но она упрямо мотнула головой и продолжила:- И... и пусть... не как раньше, да... но нам в Зоне... мы правда сработались, Лунь... ведь ты, наверно... думал, что со мной лучше... надежней. Я... теперь хороший сталкер, Лунь, правда. Я буду... полезна.Девушке все труднее было говорить, она задыхалась.- Мне просто... надо быть рядом с тобой. Не важно кем... напарником... другом... но просто быть рядом. Не... не прогоняй меня, ладно? Господи, да что я несу?..И я вдруг вспомнил тот холодный схрон, куда по воле совпадения, случайности, а может, и судьбы, в которую я упрямо не верил, пришла «свободовская» девчонка. Как услышал ее имя, как, еще не понимая почему, заслонил своим телом от долговца, уже сжавшего кулаки. Как сильным, невероятно ярким воспоминанием остался в душе тот момент, когда Хип вот так же стояла у схрона, а я еще думал, как бы отделаться от такой обузы, которая и сама скорее всего угробится, и меня за собой утащит. И как потом было невыносимо стыдно за ту ублюдочную мысль. Как стыдно до сих пор.«Не... броса-аа-ай... Лу-уууунь...»- Я пришел за тобой, родная. Да и... конечно, команда у нас отличная... - мне тоже стало не хватать воздуха. - Конечно, одному в Зоне никак... с тобой лучше... и, веришь, все это... ну, что ты мне сказала... то же самое я хотел и тебе...И я просто крепко обнял Хип, больше не желая ничего говорить - все мы прекрасно поняли и без слов.Слов не нужно было и во время посиделок рядом со столовой, где, по причине хорошей погоды и действительно теплой, сухой весны, весьма не характерной для Зоны, у костра сидела большая компания «фрименов», а на вертеле шипела и потрескивала туша молодого чернобыльского кабанчика. К этому блюду я чувствовал стойкое предубеждение. Но «свободовцы» то и дело подходили к жареву, отрезая пропеченные, румяные куски мяса. Моду эту, вроде, привнес Фельдшер, он же и проверял «дичь» из Зоны по каким-то известным для него признакам. На вопрос, давно ли можно есть мясо местного зверья, пусть и молодых кабанов, мне было отвечено, что можно, ежели не фонит и нет у зверя каких-то заметных дефектов. Мясо проверялось дозиметром, Фельдшер, которого вроде как научил какой-то странный белокожий излом, внимательно рассматривал тушу, после чего или давал добро, или же отстрелянного кабанчика оттаскивали в колодцы с «киселем» - аномалия в несколько минут пожирала то, что не годилось в пищу человеку.Я удивлялся этим людям. Смех, перезвон гитар, вполне себе приятный, так заметно отличающийся от «музыки» некоторых знакомых сталкеров, прозванных «брыньками» за знание трех аккордов и постоянно это знание демонстрирующих под тихое, не в лад, гнусавое пение. В отличие от «брыньков» рослый молчаливый «фримен» не пел, за него это делала гитара... и давно я не слышал столь красивых, совершенных мелодий, тревожащих какие-то отдаленные уголки памяти, то, что еще оставалось глубоко в душе из прошлой жизни. Все были в подпитии, но никто ни с кем не ссорился, не слышно было матерщины, и у общего костра я вдруг почувствовал, что вот оно, нормальное, хорошее человеческое братство, добровольный союз людей, которым в Зоне трудно поодиночке. Действительно «Свобода»... человек или уйдет довольно скоро, или останется навсегда. Вон, даже Хип, вроде как в одиночки записалась, но, когда я приказал ей клановые нашивки спороть, тайком сохранила и эмблему с зеленой волчьей головой, и нарукавный знак. И бережно хранила до поры, ожидая, пока я поумнею и все правильно пойму. Тогда, перед нашим последним походом, случившимся уже в прошлой и почти потерянной жизни, достала моя девчонка аккуратно завернутые знаки и приделала их на свой комбез. «Я Хип, Лунь, и я из „Свободы"» - я помню, как это было сказано.- Держи, мэн! Хлопни с нами за мир во всем мире, который теперь и в Зоне установился. - Незнакомый парень передал мне бутылку, до этого ходившую по кругу. - Войне конец, Фельдшер объявил, что перемирие закончено, теперь просто мир.- Ага. Зона большая, а людей тут мало осталось. Всем места хватит. - Согласился его сосед.- Да не, Чиж, не в этом правда, что места хватает или нет. Просто плохо воевать, гадость это, человека недостойная, в любом случае. Помнишь, «долгана» одного в плен взяли? Так вот, спрашивали мы его по-человечески - мол, ты чего это, мэн, в нас стрелял? Он такой говорит: ну, мол, приказ такой был - стрелять, вот и собственно. А Фельдшер и говорит, что это, конечно, все понятно, приказ там и прочее. И спрашивает его: а ты сам, вообще, думать можешь, ну, чтоб без начальства? Сохатый понял, что прямо тут его стрелять не будут, даже, вон, разговоры с ним говорят, и тоже чуть разговорился. Приказ, говорит, на то и приказ, что его ослушаться никак не можно.Разговоры у костра притихли, даже рослый отложил гитару, обернувшись к рассказчику. А тот продолжал:- Ну, Фельдшер наш внимательно посмотрел на этого гнилого мэна и снова беседу ведет мол, почему это никак не можно? Тот отвечает, что порядку тогда никакого не будет, все на самотек пойдет, ерунда в группировке начнется, бардак и раздрай, ежели каждый будет то воротить, что ему в голову взбредет. Фельдшер это дело выслушал, «долговца» за воротничок легонько подхватил - ну, вы, пипл, знаете, силушкой атаман не обижен, и вот так, за шкирмон взявши, по базе ему экскурсию сделал, чуть не носом натыкал, мол, где тут раздрай. И еще спрашивает: где тут шприцы валяются наркоманские, где пьяные в лохмуты, где тут грязь и разруха? Молчит «долг», так как нет ничего такого. А Фельдшер дальше спрашивает мол, отчего так получается, что приказов в «Свободе» нет, но и бардака тоже? И отчего же это наш бардак и раздрай держался, держится, и, даст Зона, дальше держаться будет? Молчит пленный. Атаман ему тогда следующий вопрос: мол, ты сам почему считаешь, что «свободовцев» стрелять надо, а «Долг» это просто супер как хорошо? Даю слово, говорит, отпустим, только ты скажи честно, как сам думаешь, без приказов, отчего это «свободовцы» такие плохие. И это, пипл, как раз у конторы, на площадке бывшей ремонтной, где уже все наши собрались эту самую экскурсию смотреть. И заговорил сохатый. Верите, говорит, а в глазах странность у него такая постепенно появляется - понимает чувак, что окромя лозунгов, речевок разных и призывов из матюгальника, что над Ростоком гаркает, ни черта у него в башке нет. И кстати, все это тоже понимают, Но стоят молча, слушают. И в глаза этому сохатику внимательно так смотрят.- И неужели отпустили? - спросил я.- А ты думал. Ежели Фельдшер сказал, что отпустит, то, значит, с миром чувак и уйдет. Факт, отпустили сохатого на все четыре. Даже ружбайку ему вернули - по Зоне никак без ствола нельзя - и топай, чувак, к себе, считай это актом доброй воли. Видели бы вы, братцы, как он уходил... чувак-то смелый этот «долговец» был, этого не отнять - спокойненько так стоял под стволами, даже не глядел в нашу сторону. Не то что храбрился там, орал или плевался - нет... реально, стоял, ни одна жилка на лице не дергалась, только на небо посматривал часто, прощался по ходу. А с базы уходил задумчивый, плечи опустил, не обернулся. Знаете, пипл, из чугунноголовых ведь раньше ни один персонаж у нас на экскурсиях не бывал. Они все больше во-он с того холма по нашим дозорам палили, да еще с гранатомета вентиляцию в конторе сделали, долбодуи. Мы еще Фельдшеру попеняли: чего ты, мол, отпустил? А он и отвечает, что кому-то надо первый шаг навстречу делать. «Долгов» тогда вояки предали, и у них некоторые стереотипы немножечко поломались. Фельдшер, молодчина, уловил момент.- Слышь, Фогель, а ты ведь и на Ростоке недавно бывал? И как там?- Не поверите, чуваки. Седой, ихний главарь, значит, попросил в простую сталкерскую одежку прикинуться и приходить. Ну, пришли мы туда, походили, с народом пообщались... мировой пипл оказался, душевные, классные чуваки. Хрен поверишь, что они на нас в атаки ходят, реально... люди как люди. Можете меня камнями закидать прям здесь, а я все равно скажу - классный народ. Только че с ними делается, когда они на нашу базу прут, вообще не отдупляю. Разделил нас кто-то в свое время, те гнилушки стремные, что с Зоны жируют, вот и воевали мы на чужой карман. Ну а теперь власть сменилась.- Чего-то ты не лопаешь, Лунь. На вот, - сосед Фогеля передал мне большой кусок мяса. - Да не смотри, что зверюшка местная, этих кабанчиков потреблять можно, они давно не заразные. Бери, не думай.Я взял кусок мяса, осторожно попробовал на вкус так оно то что надо. Вещь...- Спасибо. - И располовинил поджаренную мякоть на два куска, передал Хип. Она улыбнулась, кивнула и без всякого предубеждения начала откусывать от него крошечные кусочки.- Не за что, сталкер. Сейчас бы к этому делу пивка холодного, да где его возьмешь? В «фримен» усмехнулся. - Ну а водку я как-то не очень уважаю.«Лунь, будь так добр, загляни ко мне, разговор есть», - гулко разнеслось над базой из динамика на крыше «конторы».- О... атаман требует Значит, надо. - Фогель усмехнулся. - Когда пообщаетесь, ждем обратно.И, когда мы с Хип направились к «конторе», за спиной снова красиво, виртуозно заиграла гитара, уже на испанский мотив.- Я же тебе говорила, что «Свобода» - отличная группировка, - Хип тихонько промурлыкала, прижимаясь к плечу. - А ты не верил... видишь, какие здесь хорошие люди?- Это точно. Вообще здорово пока все складывается, - кивнул я.Фельдшер встретил нас на лестничной площадке «конторы», нахмурился, махнул рукой - мол, поднимайтесь, я сейчас. Когда мы уже были в «кабинете», в котором до сих пор еще висели армейские стенды с винтовками и гранатами в руках краснощеких серьезных бойцов, внизу послышался обеспокоенный голос «фримена»:- Алимент, пройдись по всем частотам... сигнал исчез на открытом месте, никаких ям не было там отродясь. Не мог же исчезнуть сталкер вот просто так?- Шеф, да я тебе точно говорю, исчез мгновенно, сразу во всех диапазонах. С ПМК не было краш-сигнала, значит, не аномалия, не поломка... такая штука, она даже в кусковом исполнении срабатывает, там десяток датчиков на все воздействия. Нет, нет, не аномалия.- Может, отключил?- Друг, даже если вырубить, сеть все равно раз в пять минут ловит идентификационные импульсы, хотя и не пеленгует саму машинку. Нет, точно говорю, исчез, как если б в «телепорт-воронку» сталкер забрался... но чего-то уж долго очень не выныривает.- Как сквозь землю... - грустно произнес Фельдшер.- Поисковый отряд нашел чего?- Да нашел... следы в старой болотине на грязи. Говорят, цепочка обрывалась в центре одной из грязных лужиц двумя четкими, глубокими следами - сталкер какое-то время, видно, стоял там. И все! Словно в небо улетел...- Ну, так что, же ты от меня хочешь, Фельдшер? Я говорю, что и по сигналам исчез человек, и следы вон это показывают.- Все ж таки поищи, друг. Вдруг сигнал нарисуется.- Лады, поищем... сервак теперь свой, антенны тоже, так что...Послышались шаги, и в кабинет вошел хмурый Фельдшер, прямо с порога бросивший:- Рассказывай, товарищ Лунь, о чем это вы таком с Фреоном говорили. После разговора с базы он ушел и просто исчез недалеко отсюда, в низинках. Выкладывай давай.- Он сказал, что его уже зовут и пора уходить, Фельдшер.- Значит... значит, правда все. Ох, е... а я-то думал, что мэн просто со спиртным не рассчитал. - Фельдшер тяжело сел на стул. - Ну, ходил он по базе пару дней и со всеми так душевно прощался, мол, ухожу я скоро, не поминайте лихом. Поначалу думали, что он просто с базы податься собрался, ну, и не особенно серьезно отнеслись. А он попрощается и снова в «Столофф» накачиваться. Я, грешным делом, решил, что он с собой что сделать надумал, поговорил, а он только посмеялся, и не, мол, друг, я такой глупости больше не сделаю. Позвали, значит, его? И кто, знаешь?- Доктор. - Просто сказал я, и Фельдшер, и так невеселый, буквально изменился в лице.- Да. Именно это он и говорил. И еще говорил, что ты, сталкер, по-особому Зоной меченый, и вижу, что прав он. Фа-ак... что ж он, зараза, ко мне-то не зашел?.. даже «до свидания» не сказал... как-то не по-дружески расстались. Алимент!- Да, шеф? - послышалось через пробоину «вентиляции».- Заканчивай поиски. Нет его в нашей Зоне. Ушел Фреон. Как и обещался, собственно... другое дело, что не верил я ему. Может, потому и решил уйти вот так... по-английски. Знаешь, Лунь, а ведь мы хорошими корешами с ним сделались, сдружились. Жаль, черт побери.Фельдшер помолчал.- И еще одна засадная потеря, как я вижу, намечается. Что, Хип, все, опять нас бросаешь?- Ухожу, но не бросаю. Я теперь навсегда из «Свободы», и даже он не заставит нашивки спороть. - Я почувствовал легкий тычок кулачком. - Но ухожу, атаман, это правда. С ним.- Досадно. И ведь во второй раз, зараза такая, нас покидаешь. - Беззлобно ругнулся Фельдшер. - Ни в какие ворота. Кстати, отлично сходили, ага... твои бойцы хабар сдали и прямо у меня под окнами судачили, что, мол, все, раз этот с белой башкой приперся, значит, другого командира дадут.- Догадливый народ, - усмехнулся я.- Мы такие, - кивнул Фельдшер, стукнув выдвижным ящиком стола и достав ключ. - Ну, сегодня, я так понимаю, уходить вы не будете - вечереет, а в Зоне ночевать удовольствие сомнительное. Отсюда шестая казарма, и там каптерка есть, под замком. В полное ваше распоряжение. Да, и оставайтесь здесь столько, сколько душа пожелает. И еще запомни, Лунь - в «Свободе» ты всегда почетный гость, ну а Хип и так наша. Заходите почаще.
