– Зато настоящий, - я шепчу эти слова, в надежде, что никто, кроме меня их не слышит.
Дверь захлопывается за моим прошлым, и я поворачиваюсь лицом к своему настоящему.
В гостиной повисает неловкое молчание, мы все избегаем взглядов друг другу, и я так благодарен жизнерадостной Эбби, которая буквально врывается в гостиную, разрывая тишину:
– А вот и я! - на её лице сияет улыбка, в руках поднос с несколькими чашками. – Я сделала нам всем чай, ну кроме тебя Гарри.
– Спасибо, - я беру, протянутую мне чашку, и с удовольствием делаю глоток горячего кофе.
– Нам всем сейчас нужно расслабиться, пейте, - она хмурится, глядя на Луи и Лаванду, и те послушно берут свои чашки. – Разговоры – потом.
Мы пьём чай в полном молчании, каждый погружен в свои мысли. Слышно лишь, как настенные часы тикают, заставляя мысли смешиваться в одну сплошную кашу.
Я закрываю глаза с полным ощущением умиротворение. Мне никуда не надо, все, что волновало меня вчера – сегодня не имеет значения. И так протекает вся наша жизнь – вещи, являющиеся нашей головной болью сегодня, не будут волновать наш разум и сердце уже завтра.
– Я собираюсь уйти из команды по баскетболу, - я тихо говорю, обращая внимание на лица каждого из друзей.
Луи давится чаем, Эбби удивлённо вскидывает брови, а на бледных губах Лав появляется тень улыбки.
– Но почему? - Эбби спрашивает,поставив свою пустую чашку на поднос.
– Я ненавижу баскетбол, - я улыбаюсь, глядя на Лаванду, и она отвечает мне лёгкой улыбкой. – Я начал заниматься им, чтоб нравится Сайли. Но раз я покончил с ней, то должен разобраться и со всем тем, что осталось в моей жизни после неё.
– Будешь разгребать бардак? - Луи ухмыляется, тоже ставит чашку на поднос, и я киваю. – Что ж, мы всегда с тобой и готовы тебя поддержать.
– Я знаю, Лу. Я знаю...
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Pain
Dla nastolatkówЧто вы знаете об одиночестве? Что вы знаете об отчаяние? Что вы знаете о душевной боли, которая переходит почти на физический уровень? Я знаю об этом все.