В моем сне он стоит на фоне солнца и поэтому выглядит темным, хотя я знаю, что для меня он является светом.
- Кассия, - говорит он, и от нежности, звучащей в его голосе на моих глазах появляются слезы.
- Кассия, это я.
Я не могу говорить; я протягиваю руки, смеюсь, плачу от счастья, что я не одинока.
- Теперь мне нужно уходить, - говорит он.
- Будет очень ярко, но ты не закрывай глаза.
- Они открыты, - говорю я растерянно. Иначе как бы я смогла его увидеть?
- Нет, - отвечает он.
- Ты спишь. Но тебе нужно проснуться. Время пришло.
- Ты ведь не покидаешь меня, нет?
- только об этом я могу думать, что он может уйти.
- Да, - произносит он.
- Нет, - прошу я его.
- Пожалуйста.
- Тебе придется открыть глаза, - повторяет он, и я повинуюсь и просыпаюсь, глядя в небо, полное света.
Но Ксандера здесь нет.
Слезы – пустая трата влаги, уговариваю я себя, но все равно не могу сдержать их. Они ручьем текут по лицу, оставляя дорожки на запыленной коже. Я пытаюсь не зарыдать в голос; не хочу разбудить Инди, которая все еще спит, невзирая на солнце. После того, как вчера увидели помеченные голубыми линиями тела, мы целый день шли по высохшему руслу другого ущелья. Мы не видели никого и ничего.
Я прислоняю ладони к лицу и держу их так, чувствуя тепло своих собственных слез.
Я очень боюсь, думаю я. За себя, за Кая. Я подумала, что мы шли не по тому ущелью, так как не смогли найти ни следа Кая. Но, если они превратили его в пепел, я никогда не узнаю, где он был.
Я всегда надеялась, что найду его – все те месяцы, что я сеяла семена, и когда летела на том воздушном корабле без окон, сквозь ночь, и во время длинного перехода через Каньон.
Но теперь может получиться так, что искать уже нечего, бьется в голове навязчивая мысль. Может быть, Кай уже мертв, как и Восстание. Что, если Лоцман умер, и никто не занял его или ее место?
Я бросаю взгляд на Инди и ловлю себя на мысли – действительно ли она моя подруга? Вдруг она является шпионом, думаю я, посланным моей чиновницей, чтобы наблюдать, как я теряю силы и медленно умираю в этом Каньоне. Так что чиновница уже знает, что объект ее эксперимента прошел свой путь до конца и выбыл из игры.
