Розовый зефир

Мятные леденцы. Часть 1

    Жизнь айдола давалась нелегко не только Джину, но и его соседу по комнате. Шуга уже минут двадцать пытался заснуть. Голова раскалывалась, да и похоже, что остальные мемберы решили немного развлечься, забывая о том, что стены здесь всё же не три метра толщиной. В конце концов все эти вопли и нескончаемый смех его задолбали и Юнги, уже во второй раз, с грозной миной направился к этим придуркам. Он резко распахнул дверь и окинул всех здесь сидящих взглядом если не убийцы, то, как минимум, недовольного деда, которому детишки разбили окно. Ви немного прижался к Чону, при виде разъярённого Шуги, а Хоби положил приставку.

- Хён? - Чимин испуганно вытаращил глазки.

- Я вообще-то спать пытаюсь! - прохрипел Юнги.

- Прости нас, Юнги... - Хосок решил заступиться за младших и принять весь удар на себя, сразу же получив недовольный взгляд в свою сторону.

- Да идите вы все к чёрту... - он вышел из комнаты, негромко хлопнув дверью, и побрёл куда в сторону лестницы.

    Работа давила на нервы, что вызывало сильнейшее желание закурить. Шуга уже бросил и теперь стресс снимал маленькими мятными конфетками, которые таскал с собой почти везде в последнее время.

    Тем временем, Чимин решил извиниться перед Юнги. Он знал, что тот частенько ночует в студии. Мин работал очень много, потому и спал почти постоянно в абсолютно разных местах. Чимин прошёлся по коридору и сразу заметил мятную макушку, торчащую из-за перил. Чимин подошел поближе.

    Хён, прижавшись к стене и сидя на ступеньках, мирно посапывал. Вечно хмурый, с каменным лицом, он выглядел таким милым и беззащитным. Чёлка спадала на глаза и Чимин потянулся её убирать. Юнги немного дрогнул, недовольно буркнул что-то про себя и продолжил спать.

    Младший расплылся в нежной улыбке. Разворошив свои персиковые волосы, он протянул руки к Шуге, намереваясь его поднять. В руках старший сжимал пачку с мятными леденцами. Чимин положил их к себе в карман, а после взвалил спящего рэпера на спину и потащил.

    Комната Мина была дальше, а потому он решил занести хёна к себе. Аккуратно, словно хрустальную чашу, Пак уложил его на кровать, после чего прилёг рядом. Чимину нравился Юнги, вот только он этого в упор не замечал, списывая всё на фансервис или излишнюю импульсивность младшего.

    Проведя маленькими пальчиками по мягким, слегка растрёпанным, волосам Шуги, он скользнул по щеке. Мин сразу же протянул руку, пытаясь убрать раздражитель от своего лица, но после просто положил руку на Пака и, поняв, что рука оказалась на чём-то мягком и тёплом, притянул его к себе и обнял. Чимин был и счастлив, и смущён, и расстроен одновременно. Счастлив - потому, что Юнги его обнял, смущён - потому, что он был так близко, а сердце бешено колотилось, расстроен - потому, что только во сне Шуга обнимал его. "Когда ты проснёшься, то даже не вспомнишь об этом и уж точно не поймёшь, того, что и вправду мне нравишься." Больно было смотреть на того, кто не ответит взаимностью, и на глазах сами проступили слёзы. Они пробегали по пухленьким щёчкам, оставляя блестящие дорожки. Он смахнул слёзы и ещё раз глянул на Юнги. Тот сладко спал. Его мерное дыхание успокаивало и вскоре Чимин заснул в объятьях Мина.