Выжить любой ценой

Часть 2. Дочь шлюхи.

  — Ублюдок, — я перешла к оскорблениям. — Мразь, тварь, урод, — не умолкала я, четко чувствуя его губы и руки на своем теле. — Монстр.

Я уже прекрасно поняла, что его не разжалобить. Он в любом случае сделает то, что хотел.

— О, Джоси, ты права. Я действительно монстр, — Роберт на мгновение отстранился от меня.

Послышался звук растегивающейся ширинки. Еще никогда в моей жизни он не предвещал что-то хорошее. Я не боялась боли. Я почти привыкла к ней, ведь она преследовала меня везде, где я находилась. Я боялась опять почувствовать себя униженной. Опять ощутить себя жалким куском мяса.

Мне почти семнадцать. Сегодня я в очередной раз убедилась, что мир — полное дерьмо.

— Обещаю, что это будет больно, — он ядовито улыбнулся, обнажая свой половой орган, который был заметно длиннее и больше, чем у моего отца и бывшего парня.

Мне не оставалось ничего другого кроме того, как просто стоять и смотреть. Я словно наблюдала за всем со стороны. Я не была той жалкой девушкой, которую сейчас в очередной раз трахнут против воли. Я была совершенно другим человеком, который просто стоял и смотрел.

Роберт грубо развернул меня спиной к себе и без прелюдий вошел. Я испытала резкую боль, которую никак нельзя было сравнить с моим первым разом, при котором я даже умудрилась потерять сознание.

Мой новый знакомый быстро и жестко входил в меня, наверное, стараясь сделать как можно больнее. Было видно, что его раздражало моё безразличие. Он пытался буквально выбивать из меня крики и мольбы, но я продолжала молчать.

Роберт бил меня, больно мял ягодицы и грудь, не переставая делать слишком резкие толчки.

— Извини, я забыл, что с тобой это делали столько раз, что ты успела привыкнуть, — он наклонился к моему уху.

Наконец, кончив, мужчина отошел от меня, и я снова обрела власть над своим искалеченным телом. Слезы больше не текли. Я чувствовала опустошение.

— Что ты такое? — мой голос был таким холодным и чужим, словно и вовсе принадлежал не мне.

Роберт лишь громко рассмеялся. Его глаза сменили цвет на желтый, янтарный.

— Скоро ты узнаешь это, Джоси, — он перестал смеяться и поспешно оделся, словно опаздывал куда-то. — Такое симпатичное личико, — Роберт остановился, произнося каждое слово громко и отчетливо. — Но такая потрепанная душонка.

Внутри всё похолодело. «Потрепанная душонка»? Я ощутила прилив стыда и вины. Я была более, чем уверена в том, что Роберт заметил и даже насладился этим. Можно ли винить меня во всем том, что произошло и продолжает происходить со мной?

— Ты омерзителен, — я поджала губы, понимая, что на самом деле омерзительна я.

Моя мать была проституткой. Отец — её очередным клиентом, который влюбился в неё. По крайней мере, он так говорил. Думаю, что на самом деле это, увы, было далеко не так. В конце концов, всё дошло до того, что моя мама ушла из этого бизнеса, в который, кстати, попала не по своей воле. Они поженились, и спустя несколько лет родилась я, дочь шлюхи и мужчины, который заказал её на подаренные родителями деньги.

Мама умерла от СПИДа. Я знала, что она не перестала вести беспорядочную половую жизнь даже после свадьбы. Наверное, это было уже что-то вроде привычки. Когда об её изменах узнал отец, то избил её так, что она неделю провалялась в больнице. Мне тогда было почти двенадцать лет и отношение папы изменилось не только к маме, но и ко мне.

После смерти матери, которая произошла, когда мне стукнуло тринадцать, отец стал насиловать меня. Ну, ведь одна персональная шлюшка умерла, теперь ему нужна была другая, которую он нашел в лице собственной дочери.

Клянусь, я хотела покончить с собой. Я плакала, сбегала из дома, закатывала истерики, а потом... Смирилась.

Я долго пыталась понять, за что всё это мне. Я хотела просто жить так, как жили мои одноклассницы. Я хотела, чтобы у меня была любящая семья. Я хотела... Чтобы меня не насиловал почти каждый день один из родителей, к которому позже присоединился и парень, постоянно ставящий ультиматум: либо секс, либо он уходит.