К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Мы подъехали к большому особняку — по-другому язык не поворачивался назвать этот дом с огромной прилегающей территорией. Выполненное в старинном стиле здание не казалось излишне вычурным, всё было просто и со вкусом. Рядом располагались лужайки с ровно выстриженным газоном, кустами и цветами. Чуть дальше справа в многовековых деревьях терялась беседка. У этого места была история, что только больше меня привлекало.
Я вертел головой по сторонам, пытаясь рассмотреть как можно больше.
— Потом как-нибудь я тебе всё тут покажу, — увидел мой интерес Сюмин, — тут много всего любопытного.
В доме нас встретил дворецкий. Я, конечно, догадывался, что такой большой дом вряд ли обойдётся без охраны и прислуги, но всё равно ощущаю себя неловко от того, что взрослый мужчина называет меня на «вы».
— Пройдёмте за мной, — как только Минсок исчез в своей комнате, дворецкий повёл нас в гостиную и предложил напитки, от которых все по очереди отказались.
Гостиная, как я и предполагал, была тоже большой. Диван оказался настолько мягким, что я тонул в нём. Но не было ни телевизора, ни экрана для просмотра фильмов. Стоял камин, настоящий камин. Как только я его увидел, мне захотелось больше никогда не покидать этот дом, читать по вечерам книги, пить горячий чай и писать что-нибудь приключенческое.
Как только дворецкий оставил нас наедине, повисла напряжённая тишина. Я не имел представления, что сказать. Хоть эти двое и сидели вместе, но говорить они ничего не хотели.
— Ты… — раздался мой осипший тихий голос, и я повернул лицо к моему одногруппнику. — Ты же со мной учишься, верно?
Парень рассеянно взглянул на меня. Я помню, что мы в одной группе, но вот на занятиях я видел его редко, он сидел в основном сзади и старался не отсвечивать. Про него я ничего не знал вообще, даже никогда до этого дня, кажется, голоса его не слышал.
— Да, мы учимся в одной группе. Не уверен, что ты знаешь моё имя. Я — Ким Чонин, — точно, слышу в первый раз.
Его голос был очень низким (но не настолько низкий, как у Чанёля), но при этом мягким и бархатным. Он говорил очень просто, не стесняясь, хотя, я бы скорее сказал, что он очень застенчивый, ведь не видел, чтобы он с кем-то контачил в университете. Когда он говорил, его губы иногда складывались в трубочку, и это выглядело так мило и невинно, что я сразу понял, почему Чанёль его выбрал.
— Приятно познакомиться, Чонин, — что ж, с каждым разом у меня всё лучше выходит говорить как нормальный человек, кто знает, может возьму и социализируюсь?
— Ну как познакомиться, — раздался мягкий теплый смех парня, Чанёль же просто беззвучно усмехнулся. — Я хотел к тебе ещё на первом курсе подойти, поговорить, но там что-то случилось, и ты сказал, что не горишь желанием с кем-либо из нас общаться, и что-то про отбросов было.
Да, на самом деле я тогда поступил очень глупо. В самом начале, когда мы и семестра не отучились, у нас было практическое занятие по психологии, задания следовало выполнять в парах. Естественно, уже тогда я был «любимчиком» одногруппников, и никто из них не желал быть со мной в паре. Преподаватель поставил со мной какого-то парня, который оказался на редкость психанутым. Его взбесило то, что именно его заставляют делать практику с «этим асоциальным пидарасом». Не знаю почему, но тогда меня это вывело из себя.
«Да как он посмел так обо мне говорить, если он даже ничего про меня не знает?!».
И, не сдерживая себя, я высказал всё, что думаю и о нём, и о группе в целом. Помнится, я конкретно борщанул, назвал их отбросами, подтвердил, что это не новость, что я не хочу с ними хоть как-то контактировать, потому что это просто невозможно, когда тебя окружает скопление дебилов.
— Я, это… Лишнего наговорил, я тебя не имел ввиду, — и это было так, ведь Чонин не похож ни на одного из тех журналюг.
— В самом деле, ты прав, — спокойно проговорил он, ни чуточку не выглядя обиженным. — Они — болваны — возомнили о себе, не знаю что, и на тебя гнать пытались, потому что ты просто отличаешься.
Что? Я даже и мечтать не смел о том, что у нас в группе есть хоть один человек, который не подчиняется мнению стада. Такое чувство, будто мне заехали кирпичом по макушке, а потом растёрли место ушиба, шобы не болело.
— Эм, — я полностью стушевался от такой непредвиденности, глаза обшаривали пол, в надежде найти там записку от суфлёра, где написано, что сказать, а то я забыл все нужные слова, всё-таки не судьба мне подняться по социальной лестнице. — Я рад…
Он перебил меня, тем самым не давая попасть в ещё большую неловкость:
— Да забей, — улыбнувшись протянул он, тыкая кулачком мне по плечу. — Что было, то было. Просто давай дружить, а то мне давно хочется.
Воу. ВОУ.
В
О
У
Вот это да. Пиздец, товарищи. Как так. Мне (!) сказали, что хотят со мной общаться, да и более того, дружить! Друзья! Мне казалось, что сейчас мои глазные яблоки выпадут из орбит и полетят покорять планету Клингон. Я пытался распробовать на вкус слово «друзья», беззвучно проговаривая его губами. Почему сердце так бьётся? Я же не хотел видеть никого рядом с собой.
— Да что ж ты молчишь?! — рассмеялся Чонин, которого подхватил находящийся всё ещё тут Чанёль. — Говори уже «да» и всё.
Только я собирался сказать «да», как мы услышали голос позади нас:
— Вау, я смотрю, у вас тут весело, — даже не смотря на него, я смог понять, что Сюмин улыбается.
Мы обернулись назад, и я увидел Минсока, который на нас глядел так, будто мы не его знакомые или друзья (?), а самые настоящие дети.
Тёмные джинсы в меру облегали подкачанные ноги. На парне висела чёрно-белая полосатая расстёгнутая рубашка поверх чёрной облегающей футболки. Выбеленные волосы контрастировали с тёмным образом, что делало его ещё сексуальней.
