Свет в темноте

Эпилог

1645 год, канун Рождества

«Снег на землю опустился,
Лунный свет на нём разлился,
И человека виден след,
Как в темноте свет.

Зверь таится меж деревьев,
Слышен треск сухих поленьев,
Конца и края лесу нет,
В темноте мерцает свет

Холод стынет в жилах и гнетёт
Голос смерти что к себе зовёт...

Лишь далекий тёплый свет
Что в этой песне был воспет

В душе оставит след.
В темноте свет...»

Далекие мелодичные звуки голоса заставили его вздрогнуть.
Молодой человек отвлёкся от извлечения стрелы из только что убитого оленя и обеспокоено огляделся. Привычный тёмный лес, ничего более. Он нахмурился и вернулся к своему занятию, аккуратно вынул из раны животного стрелу. Обагрённый кровью наконечник он отёр о тряпку и спрятал в карман, чтобы запах крови на снегу не привлёк хищников. Взвалил оленью тушу себе на плечи и направился домой. В лесную чащу, которая много лет назад приняла его маленького как родного. И то, что за пределами леса — чужое и опасное.

Ну, почти всё...

Пока он шёл, думая о том, как заготовит себе дублёную кожу, сварганит из мяса похлёбку и перечитает несколько старых стихотворений, ему вдруг показалось, что вдалеке снова слышен голос, чей обладатель поёт песню.

Совсем из ума выжил, подумал он и, поудобнее уместив добычу на своей шее, выдохнул. Быть может, ему и вправду пора уже наконец покинуть лес. Ему уже не пятнадцать, когда острая боль от потери отца и глухая — от потери матери были особенно тяжёлыми, а страх от расставания с единственным, что у него есть, заставлял сердце бешено биться в груди. Но сколько раз он пробовал уехать? Сколько раз собирал вещи, храня в памяти светлый образ Мины, сколько раз искренне хотел найти её и забрать в Новый Амстердам, сделать своей женой и быть с ней счастливым, полноценным человеком?.. Но каждый раз, выезжая в поле, он ощущал дикое желание повернуть назад, приехать домой и спрятаться под лестницей, прижимая к груди ту самую шкуру, которой накрывалась Мина в ту ночь, и сидеть там, пока не уснёт. Ужас перед лицом чего-то нового доводил его до жутких состояний. Так однажды он в порыве гнева смел со стола фонарь и разбил его. Его единственный источник света. Как он теперь будет искать дорогу в темноте, если не успеет вернуться домой до захода солнца?..

Списывая далекий голос на игры разума, Хансоль упорно зашагал вперёд, и вскоре добрался до домика, в котором не горел свет.
Скинул мертвого оленя с усталых плеч, потёр шею. Выволок из сарая дубильной станок и собрался было начать разделывать оленя, как снова услышал этот голос.

Голос, выскребающий легкие из его грудной клетки.

Хансоль резко обернулся, сжимая в руке нож обратным хватом. И обомлел.

Из-за деревьев вышла девушка, красивым негромким голосом напевая песню, которую он уже слышал. Она была удобно одета, с левого её плеча свисала толстая коса безумно знакомых волос, и на руках девица держала тепло укутанного младенца.

Она вышла на полянку, сняла капюшон, прижимая дитя к груди, и с искорками в улыбающихся глазах посмотрела на Вернона.

Хансоль убрал нож и на ватных сделал к ней шаг.