Джаз на гарлемских крышах

Глава 4

Южный Гарлем хвастливо сверкал чистенькими окнами, вплавленными в коричневые стены с аккуратной лепниной. Пожелтевшие деревья роняли слезы на кованые ограждения. Люди, одетые дороже и лучше, чем на несколько улиц севернее, неторопливо прогуливались по тротуарам, где не было мусора, и любовались не тронутыми баллончиком стенами. Би посмотрела на белый крест баптистской церкви и пошла к метро. В Гарлеме работы для нее больше не было.

Би рассудила, что в Мидтауне ей делать нечего и отправилась в Нижний. В Гринвиче или Трайбеке она тоже вряд ли что-нибудь найдет, а вот в китайских или итальянских кварталах вполне можно попытать счастья.

Чайна-таун был красен и пестр. Иероглифы на каждой вывеске, азиаты в черных куртках и соломенных шляпах, пряные запахи из бессчетных ресторанчиков, звонкая непонятная речь. Би растерянно покрутилась по паре улиц и пошла в сторону Маленькой Италии. Она отчего-то не слишком отличалась, разве что вывески были понятнее. Впрочем, манхэттенские улицы все похожи одна на другую, отличаются лишь речью, льющейся изо ртов многоликой толпы, да высотой домов, среди которых, как нигде, чувствуешь себя мелкой неважной букашкой.

Би снова вернулась домой ни с чем. Манхэттен, кажется, исчерпал себя. Когда-то он предложил чужакам будущее, дал кров и хлеб, но их детям ему было дать уже нечего. Старые камни стали бесплодны.

Би приготовила небогатый ужин. Пока она не найдет новую работу, придется потуже затянуть пояса, тем более, что Энди зачастил к ним по вечерам. Папа, конечно, не прогонял его, жалел. Он сам никогда даже голос не повышал на детей, хотя они были вовсе не такие покладистые, как Энди с сестрой. Отец был очень терпеливым человеком, но Би видела, что он не слишком доволен ей.

Папа не верил в мечты Би и не мечтал сам. Он принадлежал к самому несчастному виду реалистов: тем, кого сама судьба избавила от грез, ткнув носом в реальность. В двадцать с лишним он остался один с четырьмя детьми на руках, а его жена... Би ничего о ней не знала, кроме слегка солоноватого, пахнущего морскими ветрами имени — Марина. Папа иногда говорил, что Би на нее похожа, но больше — ничего. Чем похожа? Кем была мама и почему она ушла? Би носила вопросы на языке, как дети иногда таскают леденцы, но все никак не решалась спросить, хотя с годами они тяжелели — скоро сорвутся сами, лишь бы только в подходящий момент. Не сегодня и даже не завтра. Когда-нибудь, когда глаза отца просветлеют и эти самые вопросы не лягут новыми тяжкими печалями на его немолодые плечи.