Аид и Персефона

Глава 1

На вокзале Гарри должен был встречать домовой эльф. Гарри узнал это из записки, полученной вчера утром. До этого он даже не знал, кто такие домовые эльфы. К счастью, у него были чистокровные друзья, которые не преминули объяснить ему это. Оказывается, о существовании эльфов не знала даже Гермиона. Об этом не писали в книгах, и она была искренне потрясена тем, что в волшебном мире существует рабство.
– Гарри недавно выдали замуж за Сама-Знаешь-Кого! – воскликнул Рон в ответ на ее возмущение. – А тебя волнуют какие-то эльфы. Он же мужчина! Это отвратительно! И к тому же, сколько ему лет? Может быть целых сто! 
– Волшебный мир не принимает однополых отношений? – поинтересовалась Гермиона. 
– Такое встречается, но, конечно, им не разрешают жениться! – покачал головой Невилл, сочувственно поглядывая на Гарри. – Но не думаю, что Сама-Знаешь-Кого волнует общественное мнение. 
– Кстати, я не думаю, что Волде…
– Не произноси его имя!
– Ладно, хорошо, но я думаю, что теперь мы можем произносить его имя! Ведь он больше не воюет, – надулась Гермиона. – В любом случае, вряд ли ему сто лет. Он никак не проявил себя во время войны с Гриндевальдом, начав преступную деятельность в шестидесятые годы. Скорей всего он родился где-то в тридцатые. 
– Он выглядит лет на двадцать или около того, – пожал плечами Гарри.
– Ему в любом случае не меньше шестидесяти! – скривился Рон. – Наверняка, его внешность это иллюзия!
– Разве это имеет значение? – пробормотал Невилл и покраснел. – Он ведь не будет Гарри… ну, трогать.
Все с искренним ужасом посмотрели на Невилла. Даже Рону, рассуждавшему о возрасте, не пришло в голову думать о браке их друга в таком ключе. 
– Нет-нет! – поспешил сказать Гарри. – МакГонагалл обозвала его педофилом, но он все отрицал.
Ребята выдохнули с облегчением, хотя подозрения не оставили их. Однако Рон захихикал.
– Наш декан просто молодец! Ее даже Сами-Знаете-Кем не напугать! 
– Как бы там ни было, надеюсь, что брак с Гарри это и правда просто политический ход, – пробормотала Гермиона. – Интересно все-таки, что произошло в ту Хэллоуинскую ночь, когда Сами-Знаете-Кто был повержен? И как он возродился? И почему так молодо выглядит?
Но на эти вопросы ответов не было ни у кого, даже у взрослых. Гермиона сомневалась, что найдет ответы в книгах. 
Откровенно говоря, пока Гарри не получил записку, в душе еще теплилась надежда, что он сможет остаться на каникулы в Хогвартсе. Прошлое Рождество здесь было замечательным и самым счастливым, но ему следовало ожидать, что такое не продлится долго.
У Гарри было ощущение, что он рожден, чтобы быть несчастным.
Гермиона тщательно изучила брачный контракт, составленный министерством и Волдемортом, и убедилась, что Гарри не могут причинить вреда. Министерство позаботилось хотя бы о том, чтобы Гарри не пытали в подвалах, не убили и не разорили его. Оказывается, Волдеморт не имел права брать деньги из сейфа Гарри и обязан был тратить на него определенную сумму в месяц, как его опекун. 
Впрочем, раз он согласился на такой пункт в контракте, значит, у Волдеморта было более чем достаточно своих денег. Гарри подозревал, что если бы его новый опекун настаивал, министерство убрало бы из контракта любой неугодный ему пункт. 
Вообще-то Дурсли тоже были обязаны делать некоторые вещи, однако они их не делали, так что Гарри не ожидал от Волдеморта многого. Он просто очень сильно наделся, что выживет! Ведь Волдеморт был достаточно умен, чтобы найти лазейки в договоре и причинить Гарри вред каким-нибудь хитрым способом. 
Гарри был не из тех, кто сдается, может быть, это было одной из причин того, что Шляпа отправила его в Гриффиндор. Он был готов бороться за то, что ему дорого.
Два дня назад профессор Дамблдор снова вызывал Гарри в свой кабинет. Хуже уже быть не могло, так что Гарри шел туда без страха. И он был прав. В кабинете помимо Дамблдора сидел худой мужчина болезненного вида. Он был красиво подстрижен и аккуратно одет, но это мало ему помогало. 
– Познакомься, Гарри, – сказал директор. – Это твой крестный Сириус Блэк.
Сириус Блэк странно улыбнулся ему. Гарри не успел не только ничего сказать, но даже и толком подумать. Он не знал, что у него есть кто-то, кроме Дурслей. Он даже мечтать об этом давно прекратил. 
– Я так скучал, Гарри. Ты должно быть чертовски зол на меня за то, что я появился только сейчас, – хрипло сказал Блэк. – Прежде чем ты станешь обвинять меня в том, какой я нерадивый крестный, что позволил всей этой дряни случиться с тобой, позволь мне объяснить. Иронично, что именно благодаря тебе я оказался здесь сегодня.
Гарри потрясенный такой тирадой молчал, и Сириус тяжело вздохнул.
– Во время прошлой войны твои родители знали, что Волдеморт будет охотиться на них, поэтому окружили свой дом охранными чарами. Я был лучшим другом твоего отца, поэтому ключ к этим чарам он решил доверить мне. Но я был слишком очевидным выбором, поэтому предложил заменить меня другим нашим другом Питером Петтигрю. Однако он оказался Пожирателем смерти, предал нас своему хозяину, и в результате Лили и Джеймс были убиты. 
Сириус Блэк вдруг растерял все свое деланное спокойствие. Он вскочил со стула и с рыком запустил руки в свои волосы, растрепав прическу. 
– Я бросился вдогонку за Питером, оставив тебя с Хагридом, но тот оказался хитрее! Он отрезал себе палец, превратился в крысу и бежал, а меня обвинили во всех его грехах! Чертов сукин сын!
– Сириус, – строго оборвал ругань Дамблдор. 
Тот смущенно посмотрел на Гарри и директора.
– Да, конечно, Лили убила бы меня, если бы услышала, что я ругаюсь при Гарри, – усмехнулся Сириус, но его улыбка быстро погасла. – А еще за то, что я допустил все остальное… 
– А что потом, сэр? – поинтересовался Гарри, разрывая повисшую тишину.
– Потом меня посадили в тюрьму, – тихо откликнулся Сириус. – Я провел там все эти годы, пока министерство не освободило Пожирателей смерти по договоренности с Волдемортом. Они выпустили и меня, вот тут-то и выяснилось, что я никогда не был сторонником этого урода! Конечно, министр теперь пытается все замять, я уже нанял адвоката, который стрясет с чинуш хорошенькую компенсацию, – злорадно сообщил Сириус. – Вот только я опоздал, и ты… Гарри, я говорил со своим адвокатом, мы попытаемся опротестовать решение о твоем браке! По закону твоим опекуном должен был быть я, а не магглы, и так как я был в Азкабане невиновным, министерство не имело права заключать брачный контракт от твоего имени! 
Признаться, Гарри даже не задумывался о том, что его странный брак можно расторгнуть. Несколько могущественных волшебников присутствовали на церемонии, но все они, кроме МакГонагалл вели себя так, словно этот брак был необходим. И Гарри верил им. 
– Да, ты можешь, – сказал вдруг Дамблдор. – Но будет ли это разумно? 
– Что?! – воскликнул Сириус.
– Волдеморт сейчас очень силен, Сириус, а мы – нет. Судя по всему, он возродился несколько лет назад и долго копил силы. Многие обмануты передышкой, которую нам дал брак Гарри. Люди думают, что Волдеморт не планирует больше воевать. Они хотят мирной жизни. У нас мало сторонников, мы не знаем его планов. 
– Да мне плевать! – воскликнул Сириус. И это пробудило в Гарри больше симпатии к нему, чем весь предыдущий разговор. Пусть Гарри сам согласился вступить в брак с Волдемортом, у него был теперь свой собственный взрослый, который готов был плюнуть на благополучие всего волшебного мира, ради счастья самого Гарри. – Мы начнем бракоразводный процесс, как только соберем достаточно документов!
– Но, Сириус!
– Нет, Дамблдор, я во многом доверяю вам, но не с благополучием моего крестника! Вы позволили ему вступить в брак с Волдемортом! С человеком, который убил Лили и Джеймса! К черту, что контракт не даст причинить Гарри вреда! Эту ситуацию нужно в корне исправлять! 
– Я сам согласился, – сказал Гарри, прерывая речь своего крестного. – Я не хочу, чтобы война продолжалась, и кто-то еще остался без родителей. К тому же, теперь, когда все Пожиратели выпущены из Азкабана, Волдеморт стал еще сильнее. Наверное, профессор Дамблдор прав. 
Сириус презрительно фыркнул:
– Ты не знаешь, что говоришь! 
Но потом он расстроено поник:
– Я в любом случае не успеваю ничего сделать до каникул. Тебе придется поехать к нему. Только обещай мне писать каждый день! Чтобы я знал, что с тобой все в порядке! 
Гарри робко улыбнулся, а потом подошел и крепко обнял своего крестного, тот радостно стиснул его в объятиях в ответ. 
– Если он только попробует коснуться тебя неподобающим образом, сразу же сообщи мне, – шепотом велел Сириус со страхом во взгляде. 
Гарри покраснел и кивнул, но он не был совсем уж глупым и прекрасно понимал, что если Волдеморт на самом деле захочет сделать что-то возмутительное, никто не сможет ему помешать. Они были женаты. И на некоторые вещи у Волдеморта была неотъемлемое право. 
Видимо, у каждого минуса была и своя положительная сторона. Если бы Волдеморт не вернулся и не поставил перед министерством такие странные условия, Сириус мог бы провести в Азкабане остаток жизни, так и не познакомившись со своим крестником вновь. 
Тем не менее это не спасало Гарри от того, что как он подозревал, станет самым ужасающим Рождеством в его жизни. Он и его друзья молча доехали до Кингс-Кросс. Все трое слишком волновались, чтобы разговаривать. Гермиона пыталась читать, но постоянно забывала переворачивать страницы, а Рон и Гарри никак не могли нормально сыграть хоть одну партию в шахматы. 
Гарри среди прочего боялся еще и людей на вокзале. Волшебники уже знали, что Гарри снова спас их от Волдеморта. Дети в школе смотрели Гарри вслед с восхищением и ужасом. Слизеринцы, кажется, были в замешательстве, потому что они то кричали Гарри вслед гадости, то пытались обойти его десятой дорогой. Директор не пускал на территорию школы журналистов, но они судя по всему с ума сходили от желания с Гарри поговорить. Единственный шанс для них был в том, чтобы поймать его на вокзале. 
Гарри оказался прав в своих подозрениях, но к счастью, домовой эльф, посланный за ним, был достаточно сообразительным, чтобы появиться как раз вовремя и, схватив Гарри за руку, исчезнуть вместе со всеми вещами, к разочарованию публики. 
После мгновенной дезориентации Гарри оказался в большом кабинете. Здесь было мало света и много книг. За большим столом, среди множества бумаг сидел Волдеморт, освещенный лишь светом пары свечей. Он смерил Гарри равнодушным взглядом, от которого по спине побежали мурашки. Но после дядюшки Вернона такой ерундой Гарри было не напугать. 
– Добро пожаловать домой, – издевательски усмехнулся Волдеморт. 
Рядом с Гарри вдруг что-то пошевелилось. Обернувшись, он встретился взглядом с огромной змей. Она была даже больше удава, когда-то встреченного в зоопарке. Но змеями Гарри то же было не напугать. 
– Я могу съесть его, хозяин? – поинтересовалась она.
– Нет, Нагини, это мой супруг.
– Это самец, он не принесет потомства, – сообщила очевидное змея. Она коснулась языком пальцев Гарри. Он тут же отдернул руку. – К тому же, это еще детеныш. Он не созрел. 
– Очевидно, я уже достаточно взрослый для брака с твоим хозяином. Это была не моя идея! – дерзко ответил Гарри и покраснел. 
Запоздало он понял, что имела в виду змея, подразумевая его незрелость. Гарри рос в спальне с еще четверыми мальчишками и уже представлял себе, как проходит подростковый период. Сам он еще в него не вступил, чего несколько стеснялся. 
Занятый своим смущением, Гарри пропустил удивление Волдеморта. Тот чуть-чуть приподнялся с места, но потом волевым усилием заставил себя успокоиться. 
– Он говорит на змеином языке! – обрадовалась змея. – Теперь я понимаю, что это достойный выбор, хозяин. 
Гарри нахмурился.
– Разве не все волшебники могут говорить со змеями?
Волдеморт усмехнулся.
– Нет, только потомки Салазара Слизерина.
– Но я не…
– Твой отец был чистокровным, все мы родственники, – ответил Волдеморт удивительно спокойно для того, кто только что встретил второго змеуста на всю страну. – Однако настоятельно не советую распространяться об этом даре. Люди считают, что это способность только очень темных волшебников. Ты же не хочешь прослыть таковым?
Гарри отрицательно покачал головой. Он не хотел иметь больше общего со Слизерином, чем уже имел. Его пугала даже мысль о том, что Гермиона подумает, будто Гарри может начать придерживаться идеологии чистокровных, направленной против магглорожденных.
– Теперь, когда ты познакомился с Нагини, я перечислю тебе несколько правил, которые сделают наш брак комфортным для нас обоих, – сказал Волдеморт, убедившись, что Гарри понял его слова. 
Гарри кивнул. Он знал, что будут правила. Так было у Дурслей, и ничего не изменилось здесь. Так что не стоит ожидать, будто правила действительно будут комфортными для Гарри. Его несколько запутал разговор про змеиный язык, но теперь он постарался сосредоточиться на главном. 
– Во-первых, ты должен обращаться ко мне милорд. 
Гарри возмущенно выдохнул. Он не задумывался об этом раньше, как и о многом другом, но что-то восставало в нем от одной мысли о том, чтобы называть так уважительно убийцу своих родителей. Впрочем, они теперь были связаны, и как-то друг к другу нужно было обращаться. Говорить «Волдеморт» было бы странно, а обращаться по имени к волшебнику гораздо старше себя Гарри смущался. Поэтому он промолчал, ожидая продолжения.
– Во-вторых, это мой дом, где ты будешь всегда проводить каникулы. Твоя комната на втором этаже. Тебе можно выходить в сад и находиться в библиотеке. Все другие помещения запрещены, и не шатайся без нужды по коридорам. У меня бывают гости, с которыми тебе лучше не встречаться для твоей же безопасности. Ты же не хочешь, чтобы тебя укусил оборотень, например?
Гарри отчаянно помотал головой. 
– Хорошо. Обедать будешь у себя, если я не позову тебя составить мне компанию. Вряд ли это будет случаться часто. У тебя будет свой домовой эльф. Он будет заботиться о еде и бытовых нуждах. Он же доставит тебя на вокзал в конце каникул. Ты можешь писать своим друзьям. Покидать территорию дома и сада – запрещено без моего разрешения. Тебе все понятно?
– Да, – кивнул Гарри.
– Да, кто?
– Да, милорд, – сквозь зубы выдавил Гарри.
Волдеморт усмехнулся. Не смотря на то, что перед Гарри сидел привлекательный молодой человек, это был мерзкий убийца родителей Гарри и еще многих других волшебников. С ним нужно было как-то уживаться ради блага волшебного мира. Но Гарри был чертовски рад возможности запереться в своей комнате на десять дней и не видеть его лица. 
– Последнее, чтобы ты лучше усвоил. Я твой опекун, а это значит, что я в любой момент могу запретить тебе ходить в Хогвартс.
Гарри в ужасе посмотрел на него.
– Да, я могу, об этом министерство не позаботилось. В моей воле оставить тебя на домашнем обучении или перевести в Дурмстранг или Шармбатон. Могу даже запретить тебе видеться с твоим дорогим крестным отцом, – усмехнулся Волдеморт. – Так что хорошенько подумай о последствиях, прежде чем нарушать правила. Понятно?
– Да, милорд, – кивнул Гарри, прикрывая глаза. Он представил, что перед ним тетя Петуния. Как неприятно бы ни было выполнять ее поручения, как бы несправедлива она не была. Нужно просто сжать зубы и слушаться, потому что выбора просто нет. 
Он с самого начала знал, что это ловушка и ожидал худшего. 
Домовик по имени Тимми проводил Гарри в его комнату. Гарри ожидал увидеть что-то маленькое и плохо обставленное. Ему было не привыкать. Он всю жизнь провел так у Дурслей. Его не пугали ни пауки, ни теснота. Но оказалось, что его новая комната даже больше, чем спальня мальчиков в Хогвартсе, которую они делили на пятерых. Тут была большая мягкая кровать с теплым одеялом и пятью подушками, шкаф, тумбочка, стол и стул для занятий, глубокое кресло и камин, в котором домовик тут же разжег огонь. Все было в зеленых тонах, но тут оказалось довольно уютно. 
Домовик щелкнул пальцами и в углу оказался чемодан Гарри. 
– Спасибо, Тимми.
– Всегда рад услужить хозяину! – радостно отозвался домовик. – Хотите перекусить?
– Было бы неплохо.
На маленьком столике у камина тут же появился поднос с горячей едой. Гарри попробовал ее. Она была вкусна и, судя по всему, не отравлена. 
Ему предстояли очень одинокие десять дней, но это определенно было лучше, чем он ожидал. 
Он не мог сдержать любопытства и пару раз выходил в сад, изучив его со всей внимательностью, но там не было ничего примечательного. Все было засыпано снегом, и домовики прочищали от него только несколько дорожек. Здесь были замерзшее озеро и беседка, но сидеть в ней было холодно. Сад был слишком ухоженным, не сравнить с тем, что Гарри видел прошлым летом у Уизли. А на сад тети Петунии этот не походил размером. 
За железной оградой тянулись поля и леса, и не было ни малейших намеков на другое человеческое жилье. 
Снаружи Гарри осмотрел дом. Он оказался не велик – всего два этажа. Дом был, видимо, маггловским, а Волдеморт просто приспособил его для своих целей. Гарри не видел в разрешенных помещениях никаких портретов, с которыми можно было бы поболтать. Ему было бы интересно узнать о происхождении Волдеморта что-то кроме того, что он тот был наследником Слизерина. Но картины выглядели не живыми. Возможно, это было сделано специально, чтобы в дом не проник через картину шпион. Гарри знал от Рона, что люди с портретов могут перемещаться между картинами не только в пределах одного здания. 
Гарри заглянул в библиотеку и даже нашел несколько книг, чтобы выполнить свое домашнее задание. Он немного почитал от скуки про змееустов и Салазара Слизерина, но у него не было привычки коротать время за чтением. Он же не был Гермионой. 
Иногда к нему приползала поболтать Нагини. Кажется, она очень серьезно воспринимала супружеские обязательства, и считала Гарри частью семьи. 
Большую часть времени Гарри провел с письмами. Он писал Рону и Гермионе, даже Невиллу, с которым они неожиданно сильно сдружились в этом учебном году. Но больше всего было писем от Сириуса. Крестный писал Гарри о всяких веселых историях, которые происходили с ним и Джеймсом Поттером в школе, о Лили и Ремусе Люпине, о том, как адвокаты пытаются найти причины для развода Гарри. Пока что адвокаты Волдеморта оказывались лучше, но Сириус не отчаивался, хотя Гарри и настаивал на том, что профессор Дамблдор прав – если этот брак удерживает Волдеморта от войны, то его стоит оставить. 
Ему прислали множество подарков на Рождество. От друзей и от мало знакомых, а то и вовсе незнакомых людей. Гарри читал записки с благодарностями и плакал. Он пока что не чувствовал и не осознавал до конца какую большую жертву принес. Гарри был далек от романтических мечтаний, не думал когда-нибудь встретить свою любимую. Но читая письма чужих волшебников, он внезапно понял, что лишился шанса когда-нибудь иметь семью, детей. Хотя у него все еще оставались Рон, Гермиона и Сириус, а большего Гарри пока что было не нужно. 
А еще он радовался тому, что никто не испытывает к нему отвращение из-за того, кем был его муж. Гарри боялся подобного. Он был молод, но уже знал, что люди бывает ненавидят из-за причин, которые могут показаться другим надуманными. 
Гарри даже не заметил, как пролетели его первые каникулы в доме нового опекуна. Он не попрощался с ним в день отъезда. Тимми доставил Гарри прямо на вокзал вместе с вещами, и он поспешил спрятаться в поезде от возможных журналистов и других навязчивых личностей. Гермиона и Рон обняли его, словно Гарри вернулся с опасного задания. Отчасти так и было. Каждый из его однокурсников, профессор МакГонагалл и даже мадам Помфри поинтересовались, как прошли каникулы Гарри. Он видел в их взглядах страх. И хотя это было ужасно заставлять их беспокоиться, однако Гарри было приятно знать, что им не все равно. Жалко только, что взрослые волшебники совсем не беспокоились о нем, когда Гарри находился под опекой Дурслей, а ведь каникулы с ними были гораздо хуже. 
В любом случае думать об этом не хотелось. Гарри был более чем готов забыть о своем так называемом супруге на следующие полгода. Кажется, тот в свою очередь был полон такими же желаниями. 
В газетах не писали о нападениях или подозрительных маггловских смертях, Волдеморт не писал Гарри писем. Иногда он мелькал на страницах «Ежедневного пророка», но Гарри не интересовался газетами, пока там не печатали чего-то действительно жуткого. 
Гарри даже забыл о том, что он женат. Он привык к тонкому золотому ободку кольца на пальце. Гарри снял бы его, но знал, что собственное волшебство не позволит ему. Очень скоро кольцо перестало доставлять неудобство. 
Окружающие тоже привыкли и забыли.
Гарри все также ругался с Драко Малфоем, играл в квиддич, варил бурду на зельях к ярости Снейпа, переписывался с Сириусом и проигрывал в шахматы Рону. Он терпел навязчивое внимание Локонса – некомпетентного учителя Защиты от Темных искусств и надеялся, что тот уйдет в конце учебного года так же, как и Квиррелл. 
Они выиграли чемпионат школы по квиддичу, а Гарри поймал в финальном матче со Слизерином снитч под громкие аплодисменты гриффиндорцев, хаффлпафцев и равенкловцев. Оливер Вуд, Фред и Джордж Уизли и вся остальная команда Гриффиндора как и в прошлом году носили Гарри по полю на руках. 
Все знали, что победа в квиддичном матче почти гарантировала лидерство по очкам, а значит и кубок школы, тоже должен был уже второй год подряд отойти Гриффиндору. 
Жизнь была прекрасна, пока за неделю до экзаменов Гарри не получил короткое послание, сообщающее, что домовик будет ждать его на вокзале в день приезда. Гарри со злости швырнул записку в камин, но это ничего не изменило. 
Напоминание здорово испортило Гарри настроение, потому что он вдруг понял, что ему предстоит чертовски скучное и одинокое лето, но это все же было немного лучше, чем лето с Дурслями.
– Мама сказала, что будет рада видеть тебя у нас, когда захочешь, – сказал Рон. – Так что спроси Его. Наверное, он будет только рад, если тебя не будет дома. 
Гарри провел немного времени прошлым летом у семьи Уизли и с нетерпением ждал шанса повторить этот опыт.
– Спасибо, Рон! – обрадовался он.