Аид и Персефона

Глава 2

Гарри даже понятия не имел, насколько новая жизнь изменила его всего за пару месяцев. Он стал намного лучше учиться, потому что из-за скуки хорошо повторил материал предыдущих учебных годов и подготовился к новому. Гарри начал постепенно учить французский язык, в чем его поддержала и очень помогла Гермиона. Он непроизвольно стал лучше одеваться, следить за своей внешностью в целом и вообще немного иначе вести себя. 
Он обнаружил, что хорошо выглядеть и правильно говорить – не так уж плохо, ведь это нравится девчонкам. А Гарри теперь очень даже интересовали девочки. Ему казалось, что он влюблен в Лилиан.
Гермиона была более чем счастлива переменам в Гарри, а вот Рона они немного сбивали с толку. Но их дружба была способна это пережить. 
Перемены, конечно, заметили не только ближайшие друзья. Девочки Хогвартса стали обращать на Гарри внимание. Он всегда получал от них улыбки и пожелания приятного утра, когда шел мимо. Даже некоторые слизеринки капитулировали. 
Гарри однажды слышал, как ругаются Драко и Панси.
– Зачем ты здороваешься с этим чучелом – Поттером?
– А что в этом плохого? – надулась Панси. – И вовсе он не чучело!
– Да он же из Гриффиндора, Панси!
– Ну, и что? Он в первую очередь супруг Темного Лорда. Я слышала, что Поттер даже ходит по магазинам с твоей мамой. Значит, он свой, на каком бы факультете не учился.
– Да Темный Лорд просто его использует! 
– Да, но это ведь обычная ситуация для брака по расчету.
Драко похоже, не нашел, что сказать. 
Когда Гарри, хихикая, пересказал разговор своим друзьям, они почему-то начали жалеть его. Они не понимали, насколько обыденным было для Гарри то, что Волдеморт использует его. 
Где-то в середине октября Гарри внезапно вызвал к себе профессор Дамблдор. Гарри не знал, чего и ждать. Он гадал, что могло случиться, пока шел к директорскому кабинету. Может, Сириус смог-таки добиться развода. Или Волдеморт на что-то разозлился и решил забрать Гарри из школы. Однако он оказался не прав. 
– Гарри, раньше я скрывал от тебя информацию, потому что ты был еще очень юн и неопытен, – сказал Дамблдор. – Но теперь все изменилось.
Гарри, который устроился в кресле напротив директора и мелкими глоточками пил чай, косясь на феникса, едва не подавился. Может, он уже видел в словах волшебников двойной смысл, но неужели Дамблдор тоже считал Волдеморта педофилом? 
Дамблдор не обратил на реакцию Гарри внимания и достал Омут памяти. Он начал с Гарри разговор о далеких годах и о мальчике из приюта по имени Том Риддл. Мальчике, детство которого было очень похоже на детство Гарри.
Гарри давно хотел узнать о прошлом своего мужа и теперь слушал с большим интересом. Они встречались много раз, казалось, воспоминания Дамблдора неисчислимы. Он помнил, как забрал Тома из приюта, нашел воспоминания министерского служащего о Меропе Мракс и смерти Морфина Мракса, а так же воспоминания домового эльфа Хэпзибы Смит. Гарри не понимал, зачем ему знать некоторые вещи о Волдеморте, и почему именно эти вещи, но он не отказывался слушать. 
На рождество Гарри снова забрали домой. 
Садясь в Хогвартс-экспресс в этот раз, Гарри впервые поймал себя на том, что называет особняк Волдеморта домом. 
У него не было ни единой свободной минутки на зимних каникулах, потому что днем он делал домашние задания или бегал по магазинам с миссис Малфой, а каждый вечер они с Волдемортом отправлялись на какой-нибудь прием. 
Гарри снова встретился с Лилиан и своими новыми друзьями. Его успехи в изучении французского, с помощью Гермионы и писем самой Лилиан, были достаточно велики, так что он смог достойно объясняться. Да и некоторые разговоры Волдеморта с его союзниками, раньше бывшие тарабарщиной, теперь обретали смысл. 
Той зимой много говорили о правах оборотней, Гарри беспокоился за Ремуса и поэтому слушал. Новый профессор Защиты – Ремус Люпин оказался старым другом Сириуса и к тому же оборотнем. Обычно он смотрел на Гарри очень печальными глазами и иногда подкармливал шоколадом. Но иногда в нем поднимался мародерский дух. 
Миссис Малфой немного подучила Гарри танцам, так что он смог даже пройти с Лилиан тур вальса. Какая-то пожилая дама заверила их, что они замечательно смотрятся вместе. И Лилиан с Гарри покраснели. В сердце Гарри затеплилась надежда на то, что он подружке тоже нравится больше, чем просто друг. 
Единственный вечер, который он провел дома, был рождеством. Теперь Гарри знал, что у Волдеморта никогда не было семьи, чтобы отметить этот праздник, однако он, очевидно, не стремился вмешаться и присоединиться к какой-то другой семье в этот день.
Впрочем, возможно, Волдеморт оставил Гарри в одиночестве, а сам развлекался с Беллатрикс. Эта мысль немного ранила Гарри.
Теперь, когда он знал о Волдеморте, Томе так много, он хотел разделить с ним семейный праздник, даже вопреки тому, скольких людей тот успел убить за свою жизнь. 
Но скоро Гарри снова окунулся в ученические будни, не успев, как следует сосредоточиться на мысли, что Волдеморт вроде бы теперь его семья. Они действительно стали ближе, чем даже сами замечали. Совместное посещение множества мероприятий научило их разговаривать друг с другом. Пусть Волдеморту в его шестьдесят с хвостиком особо и не о чем было поговорить с тринадцатилетним подопечным, но иногда было просто необходимо обменяться парой слов. Они виделись каждый вечер, и писать записки, передавая их с эльфом, теперь было бы глупо. Гарри больше не боялся касаться Волдеморта. Им частенько приходилось вместе аппарировать или входить в зал рука об руку. Гарри сам не заметил, как стал трогать Волдеморта за руку, когда хотел привлечь к себе его внимание, чтобы что-то спросить. 
Гарри не сразу заметил, что после этих каникул Сириус прекратил разговоры о разводе, и стал смотреть на крестника странно задумчиво. 
– Ты его любишь? – однажды спросил Сириус Гарри во время одной из их совместных прогулок по Хогсмиду. Они только что внимательнейшим образом изучили ассортимент «Зонко» и потратили огромную кучу денег. В этот раз с ними гулял Ремус. Он тут же скорчил Сириусу рожу, осуждая такую прямолинейность.
– Кого? – без задней мысли поинтересовался Гарри.
– Волдеморта. Он ведь такой очаровательный ублюдок!
– Нет! – возмутился Гарри и покраснел. – Ну, он относится ко мне получше, чем Дурсли, так что я… не ненавижу его.
Он опасливо посмотрел на Сириуса. Тот только вздохнул и потрепал Гарри по волосам. Сириус помнил прошлую войну и лично пострадал от убийств, совершенных Волдемортом. Как и все Блэки ненавидел Сириус с полной самоотдачей. Поэтому с трудом мирился с браком Гарри. Он гораздо легче принял бы Малфоя или кого-то из Лестрейнджей в качестве мужа своего ребенка. 
– Мне нравится одна девчонка, – сказал Гарри, чтобы немного сгладить атмосферу.
– О, Гарри, – еще печальнее посмотрел на него Ремус.
– А что такое? – нахмурился тот.
– Но ты ведь женат, – напомнил ему Ремус. Не то, чтобы Гарри и сам об этом не знал, но он как-то раньше не рассматривал ситуацию в этом ключе. 
– Не обращай внимания на него, Гарри. С политическими браками всегда так, – хлопнул его по плечу Сириус. – Главное сохранять благопристойность и воздержаться от бастардов, а там тебе и слова никто не скажет!
– Да неужели? – скептически посмотрел на него Ремус. – Забыл, что случилось, когда пошли слухи про Волдеморта и Беллатрикс?
– А что такое? – удивился Гарри. – Я слышал, что у них роман, но мне все равно.
– Тебе да, но множество дам по всему миру очень жалели тебя. Мало того, что тебе сломали жизнь этим браком, так Волдеморт еще и налево ходит, кстати, так и неизвестно, было ли что-то между ним и кузиной. Слухи есть слухи. Как бы там ни было, а они теперь нигде не появляются вместе и даже на людях почти не разговаривают. 
Гарри удивился, что умудрился как-то пропустить такое светопреставление и невольно пожалел Беллатрикс. Все утверждали, что Волдеморт не умеет любить, да и этот брак он выбрал сам, но его любовница должно быть из-за всего этого очень страдала. Хотя Беллатрикс была такой стервой, что жалеть ее было тяжеловато. 
Неожиданно страшная мысль пришла Гарри в голову.
– Значит, и у меня ничего не может быть с Лилиан?
Он, конечно, еще не задумывался о свадебных колоколах, но ему бы хотелось хоть раз обнять ее чуть крепче, чем позволяли приличия, прижаться к ее упругой груди и накрыть губами ее губы. Дальше его воображение пасовало. 
– К сожалению, да, – вздохнул Люпин.
– Ерунда! – махнул на них неунывающий Сириус. – Все знают, что тебя принудили к браку, и никто не любит Волдеморта, так что общественность только порадуется, если у тебя кто-то появиться.
– Это как-то нечестно получается, – пробормотал Гарри.
– Мы говорим о Волдеморте. Обманывать его – благородное дело! – уверено возразил Сириус.
– Только вот он сам так вряд ли думает, – протянул Ремус.
Тема была какой-то смущающей, так что Гарри поспешил сменить ее. Он, конечно, не собирался говорить об этом и с Волдемортом. Все равно пока что между ним и Лилиан ничего не было. 
В конце учебного года с Ремусом ничего не случилось и, внезапно, он стал первым учителем по Защите от Темных искусств за пятьдесят лет, который смог остаться преподавать на второй год.