Аид и Персефона

Глава 3

Гарри было немного сложно осознать то, что он теперь знал о Волдеморте так много. Еще сложнее ему было осознать то, что он зачем-то бросился защищать его жизнь. Пусть и не без некоторых оговорок.
Гарри всегда помнил, что Волдеморт убил его родителей, но никогда не относился к нему с должной ненавистью. Не потому, что простил, а потому что, как бы крамольно это ни звучало, недостаточно любил родителей. Сириус начал рассказывать Гарри о них слишком поздно, когда Волдеморт из абстрактного зла превратился в нечто обыденное и терпимое. 
Но теперь Волдеморт стал кем-то большим. Семьей. 
Гарри об этом давно знал, но произнесенные вслух перед Дамблдором и Сириусом слова обрели более глубокий смысл. 
Гарри с трудом представлял себе свою жизнь без Волдеморта, их совместных чаепитий, светских раутов, походов по магазинам с миссис Малфой и миссис Лестрандж. И может быть, даже без намечающегося флирта. 
Гарри хотелось бы поговорить обо всем этом с кем-то, но информация о хоркруксах была секретной. Гарри не мог довериться даже Рону и Гермионе. Сириус просто не понял бы. Ремус был с Гарри не достаточно близок. 
Гарри не мог обсудить ситуацию с Волдемортом, потому что не смотря на свою привязанность, осознавал, что рано или поздно тот может сорваться и снова начать убивать людей. Гарри не собирался мириться с таким поведением даже очень дорогих людей. Это значило, что Ордену Феникса был нужен козырь в рукаве. 
Но Гарри так же опасался и того, что клятвы, которые он взял с Сириуса и Дамблдора за весь Орден Феникса – не достаточно крепки. Он не сомневался, что директор мог пожертвовать своей жизнью ради смерти врага. 
Но возможности самому найти и перепрятать хоркруксы, у Гарри пока не было. Следовало как минимум дождаться окончания школы. 
К слову, этот самый конец обучения давно уже был камнем преткновения в его мыслях. После сдачи СОВ нужно было выбирать предметы для дальнейшего более подробного изучения, что в будущем было необходимо для выбора профессии. Но Гарри не представлял, кем сможет работать с его-то образом жизни.
В голову постоянно приходил недавний разговор с миссис Малфой. Похоже, Гарри, как и ей предстояло всю оставшуюся жизнь провести в качестве супруга политического лидера. Его не слишком интересовала политика, но волей судьбы Гарри в ней уже неплохо разбирался. 
Рон хотел пойти учиться на аврора. И Гарри решил выбрать те же предметы, что и его друг, как когда-то на третьем курсе. Благо успеваемость у Гарри была отличная. Так уж получилось, что в последние годы он много читал. 
Волдеморт учебой Гарри совершенно не интересовался, что только подтверждало теорию Гарри о том, что тот видит своего супруга только как своего вечного сопровождающего и, возможно, еще и любовника. Впрочем, возможно, он просто позволял Гарри выбрать хоть какую-то сферу своей жизни самостоятельно. 
Сюрпризы подкидывали Гарри слизеринцы. До разговора с миссис Малфой Гарри не обращал на них особо внимания. Но потом задумался, чего бы это мелкому Малфою интересоваться настроением Гарри, да еще и докладывать родителям. 
Большинство слизеринцев были детьми Пожирателей смерти. Приказал ли им Волдеморт вести себя хорошо с Гарри, что было вообще-то сомнительно, или они сами решили не ссориться с человеком, которого их повелитель, пусть и только на камеру, но целовал. Могло статься, что кое-кто опасался и «ночной кукушки». 
Как бы там ни было, но к пятому курсу Гарри ситуация переменилась. Он помнил как мрачно, а порой и презрительно слизеринцы, не только Драко, смотрели ему вслед, когда он только-только пришел в Хогвартс. Но теперь они стали такими же дружелюбными, как и гриффиндорцы. И пусть их дружелюбие было притворным, они скинули бы его словно шубу с плеч, едва для Гарри все запахло бы жареным, но такой грех водился и за гриффиндорцами, например Питером Петтигрю.
Питера Сириус до сих пор отчаянно, но безуспешно пытался поймать. Но бывший друг хорошо скрывался. Да еще и был теперь неподсуден за свои старые преступления. Гарри Питера вообще ни разу не видел, а спрашивать о нем у Волдеморта ему не хотелось. 
Гарри чувствовал себя не в своей тарелке из-за сложившегося вокруг странного положения. В стране был мир, но Гарри все время казалось, что каждый за спиной готовит волшебную палочку для того, чтобы атаковать в любой момент. 
Выхватят враги палочки или нет, в большой степени зависело от Гарри. Как и четыре года назад, когда он сидел в кабинете директора, выбирая между «да» и «нет». 
Гарри было немного страшно. Он никогда раньше не участвовал в сражениях, не рисковал своей жизнью и не представлял, что будет делать, если война все же начнется.
Он понимал необходимость поиска хоркруксов. И не мог не чувствовать себя предателем по отношению к Волдеморту, не предупреждая его о сложившейся ситуации.
Давненько у него не было так тяжело на сердце, пока он ехал домой.
В первый день каникул во время совместного чаепития, Гарри предложил Волдеморту отпраздновать вместе Рождество. 
В душе воцарилось какое-то иррациональное, слегка безумное желание что-то своему мужу – опекуну подарить. Хотя Гарри даже не представлял, чтобы он мог дать Темному Лорду. Ведь у того было все, а чего не было, тот был сам в состоянии купить. 
К тому же, Гарри никогда прежде не приходилось дарить подарки взрослым. 
Да и вообще, чем можно искупить знание о грозящей смерти и молчание? 
Волдеморт несколько удивился желанию Гарри о совместном Рождестве, однако не стал возражать. 
И в итоге они провели прекрасный день в маггловском мире, потому что там их никто не мог узнать.
– Всегда думал, что ты ненавидишь магглов.
– Так и есть, но это не мешает мне ими пользоваться, – заявил Волдеморт, как ни в чем не бывало.
Гарри уже успел привыкнуть к тому, что иногда Волдеморт спокоен и холоден, а иногда любопытен и деланно легкомыслен. Теперь Гарри считал, что это борются внутри его опекуна две разновозрастные половинки души. 
Ох, если б на поверхности всегда оставалась только младшая! Гарри влюбился бы в нее без оглядки!
Может быть, их прогулка и не была слишком романтичной. Они не держались за руки, не обнимались и не целовались, даже особо и не болтали. Просто бродили по заснеженному Лондону, рассматривая достопримечательности, заходили в музеи. Гарри хоть и вырос с магглами, но они никогда ему такого не позволяли, так что ему было все интересно. Тем более что Волдеморт быстро настроился на преподавательскую волну и рассказывал о событиях прошлого даже лучше иных экскурсоводов. 
В середине дня они устроились в каком-то ресторане, где можно было посидеть в отдельном от магглов помещении. 
Разговор между ними все продолжался и продолжался. Наверное, так бы не получилось, если бы не младший осколочек души Волдеморта. Ему, похоже, Гарри тоже нравился. 
Они вернулись домой затемно, уставшие и довольные, переоделись и провели вечер вдвоем у камина. 
Позже Гарри думал, что было бы даже странно, если бы все не закончилось горячими, словно каминное пламя, поцелуями. Обстановка располагала Волдеморта к нежности, а Гарри к податливости. Возможно, Волдеморт специально все так спланировал. А может быть, и нет. Откуда ему, одиночке, который никого никогда не любил, знать, что соблазнение возможно не только с помощью лести, власти и внешности? 
Гарри потерял себя в его поцелуях, руках, тихих стонах. Это была не любовь, конечно, но и не простая похоть. 
Они были связаны навсегда. Это должно было пугать, как и говорила миссис Малфой. Но Гарри не так давно уже перемолол внутри себя все эти переживания. Он смирился. А Волдеморт, возможно, и вовсе никогда не переживал. Ведь это был его собственный выбор. Наверняка, были и другие варианты для мирного решения вопроса. 
Гарри вдруг обнаружил себя сидящим на чужих бедрах, в расстегнутой мантии. Его накрыло осознанием того, что он действительно хотел здесь быть, хотел и дальше наслаждаться ласками, получить, наконец, то, чем его только пугали на протяжении последних лет. Он понимал, почему все его предостерегали от близости, когда ему было двенадцать, но теперь он вырос и был готов. К тому же, Гарри знал Волдеморта лучше, чем его друзья. 
Он был уверен, но секс будет потрясающим.
А ему, черт возьми, очень хотелось наконец-то познать это удовольствие. Он был подростком, и не случалось утра, когда он просыпался бы не возбужденным с воспоминаниями о Лилиан или о том поцелуе Волдеморта, который они испробовали. 
Но Волдеморт, видимо, неправильно расценил его минутные колебания. С улыбкой, больше соответствующей его возрасту, чем внешности, он ссадил Гарри обратно на пол.
– Я… – начал было Гарри, сам не зная, что собирался сказать. Быть может, возбужденный и запутавшийся, он просто попросил бы взять себя прямо на полу. Но Волдеморт эффектным жестом прикрыл его рот сначала ладонью, а потом поцелуем поверх нее. 
– Иди спать. Завтра тебя будут ждать подарки.
Гарри огорченно и немного смущенно кивнул. 
– Кто бы мог подумать, что ты будешь столь деликатен с моими чувствами и моим возрастом, – пробормотал он.
Волдеморт посмотрел на него с весельем во взгляде.
– Я не хочу, чтобы вскоре вся волшебная общественность начала рассуждать о том, что я тебя жестоко насилую.
– Они итак думают, что ты это делаешь, – презрительно фыркнул Гарри. – И у тебя есть право делать это.
Веселье ушло из взгляда Волдеморта. 
– Знаешь, я презираю всех этих лицемеров! Они улыбаются нам и говорят пошлости и мерзости за нашими спинами. Жалеют тебя, но не делают ничего для твоей защиты! Это гниль, которую мне хочется выжечь вместе с магглами.
Гарри удивленно посмотрел на него. В его присутствии Волдеморт никогда не позволял себе вспышек ярости. 
– Разве ты в молодости не действовал так же? – не подумав, брякнул Гарри.
– А-а, – протянул Волдеморт с насмешкой. – Дамблдор уже насплетничал обо мне?
– Да. И прежде чем ты обвинишь его во лжи, замечу, что все его рассказы совпадали с тем, что рассказывал ты. 
– Не сомневаюсь. Сильным не нужна ложь. И я теперь тоже достаточно силен, чтоб говорить правду.
– Всегда?
– Да, но иногда я умалчиваю. Правду не обязательно знать всем. 
Гарри не выдержал и рассмеялся.
– Возможно, все эти сплетники рассуждают так же. Нам с тобой не обязательно знать их правдивое мнение. 
Волдеморт спокойно улыбнулся в ответ.
– Что ж, тогда им не обязательно знать, как я ненавижу их, и хочу переломать их шеи.
– Тебе нельзя убивать людей, – холодно заявил Гарри.
Волдеморт посмотрел на него оценивающе и кивнул.
– Я знаю, Гарри. Иди спать.
Он проводил Гарри жадным взглядом, за такой взгляд этого мужчины многие могли бы отдать жизнь.