Там, где кончается путь

Глава 11

Не в службу, а в дружбу
(Алекс Мерсер)

Хлеба и зрелищ народу
Через край!
Сила приносит свободу - 
Побеждай!

(Ария - Колизей)

Бетонные стены словно сдавливали, не позволяя придушить возгорающиеся где-то на задворках сознания отголоски отчаяния. Нет. Нельзя им поддаваться. Тогда у меня точно не будет шанса выбраться из этой переделки.
Мы стояли в небольшом тускло освещенном помещении – бетонной коробке два на два метра без окон и с двумя выходами. Путь назад преграждала толстая металлическая дверь. Еще одна, закрытая сверху решеткой, не позволяла пройти дальше.
Я вновь порадовался тому, что не страдаю клаустрофобией.
Пахло сыростью, пороховым дымом и кровью – казалось, эти запахи пропитали стены. На полу я сразу же, как нас сюда привели, заметил темные пятна, происхождение которых не вызывало сомнений. Потом тяжелая дверь захлопнулась, лишив нас единственного источника света. Чуть позже загорелась тусклая лампочка, свисающая с потолка на шнуре.
Я оглянулся на товарища, присевшего у стены напротив. Он не выглядел боящимся чего-то – скорее, смертельно уставшим. Я ощутил укол совести: ведь это из-за меня сталкер оказался здесь.
- Зря ты тогда решил спорить с тем ублюдком, - проговорил я, глядя в пол. – Тебя не должно было быть здесь.
Воробей совершенно спокойно посмотрел на меня – в его взгляде не было обиды или злости.
- Я – твой друг, - просто ответил он. – Где ж мне еще быть?
Снова воцарилось молчание.
Я был искренне благодарен молодому сталкеру – все же, этот балагур, при этом обладающий немалыми знаниями о Зоне, немалому научил меня. А теперь решил не бросать одного в беде, пусть ему самому это могло стоить жизни. За те недели, что я провел в зараженных землях, этот парень практически стал мне братом.
Я поклялся себе, что сделаю все возможное, чтобы выбраться отсюда и вытащить друга. И, если повезет, свернуть шею тому засранцу, по приказу которого мы вынуждены были сидеть в этой бетонной коробке.
Свет погас, и камера погрузилась в полную темноту.
- Эй, - услышал я голос Воробья. – Лучше будет вздремнуть. Насколько я знаю, время как минимум до утра у нас есть – предлагаю потратить его на отдых. 
Я решил последовать совету сталкера. Что бы ни ждало нас завтра, я предпочел бы встретить опасность относительно бодрым, а не едва стоящим на ногах от усталости. 
Стоило закрыть глаза, как усталость быстро взяла свое, и вскоре я, невзирая на наше бедственное положение, заснул.
Когда я проснулся, меня окружала все та же темнота. Видимо, я уже успел немного привыкнуть к нашей тюрьме – по крайней мере, она уже не казалась такой гнетущей, как поначалу. 
Я не мог знать ни того, сколько я проспал, ни который час был на данный момент. У нас отобрали не только оружие и рюкзаки, но и наладонники.
Паршиво. А ведь я до сих пор весьма смутно представлял, что нас ждет. Как я успел понять вчера из обрывков разговоров, Арена – местный аналог амфитеатра с гладиаторскими боями. Хлеба и зрелищ – люди не меняются.
Я не расспросил вчера Воробья об этом месте – после того, как нас отконвоировали в камеру, мы разве что перебросились парой фраз, все же было не до разговоров.
Похоже, попадать в переделки и втягивать в них всех подряд – моя судьба. 
Через несколько минут – минут же? – напарник проснулся – я понял это по тому, как изменилось казавшееся громким в замкнутом помещении дыхание.
- Не спи, замерзнешь, - неуклюже попытался пошутить я. – Проспишь наш расстрел.
- Еще пятнадцать минут… - сонно донеслось от противоположной стены. Я хмыкнул – Воробей в любой ситуации оставался верен себе.
- Серьезно, хватит дрыхнуть. Надо думать, как нам отсюда выбраться.
- Ладно, - сталкер поднялся на ноги и прошелся из угла в угол. – Попали мы, Сань, причем по-крупному. Я, – он хмыкнул, - даже песню подходящую знаю.
Я криво улыбнулся. Да, Воробей оставался Воробьем в любой ситуации.
- И что за песня? – мне хотелось как-то отвлечься от маячившей перед нами мрачной перспективы, а напарник, похоже, умудрялся не терять присутствия духа и балагурить почти в любой ситуации. Вот и сейчас он прокашлялся и, скорее, не запел, а продекламировал нараспев: