Муж и жена. Коллинз Уилки

Глава десятая МИСТЕР БИШОПРИГС

В дверь забарабанили еще сильнее.

— Вы не оглохли? — крикнул Арнольд.

Дверь медленно отворилась, и в комнату с таинственным видом вступил мистер Бишопригс со скатертью наперевес, за ним шел слуга рангом пониже со «столовым убранством», как называли в гостинице обеденные приборы.

— Что вы так долго стучались? Я же сказал «входите», — попенял ему Арнольд.

— А я ведь вас упреждал, — ответствовал мистер Бишопригс, — что впредь буду стучаться. А ты поди, поди, — отослал он слугу. И собственными руками принялся расстилать скатерть. — Вы, может, думаете, служит в этой гостинице темный человек. Не знает, как молодые милуются. Стучать надо дважды, а тогда уж и отворять без опаски. Чем еще уважить молодых? Как вам с вашей голубкой сподобнее сидеть-то?

Анна в отчаянии отошла к окну. Арнольд, видя, что мистер Бишопригс неукротим, попытался свести дело к шутке:

— Одно место во главе стола, другое — напротив.

— Одно во главе, другое напротив? — вознегодовал мистер Бишопригс. — Слыханное ли дело! Ну уж нет, поставлю стулья рядышком. Будете у меня сидеть как голубки. Помню одну парочку, стучу им бессчетно. Вхожу — она у него на коленях и кормит с ложечки: у него, вишь, аппетит пропал. Хе-хе, — вздохнул крейг-фернийский философ. — Кратковременно счастье новобрачных. Месяц всего воркования, потом до конца дней вспоминаешь. Вот бы вернуть те деньки! Ан нет, не воротишь! Вам хересу принести? И конечно, пуншик для пищеварения?

Арнольд кивнул и, повинуясь знаку Анны, подошел к окну. Мистер Бишопригс одобрительно поглядел на них — они шептались, как и подобает молодым в присутствии третьего лица.

— Да! Да, — обратился он через плечо к Арнольду. — Ступайте к своей милочке. Об остальном я позабочусь. Слушайтесь Писания: «Оставит человек отца своего (отец — это я!) и мать свою, — и прилепится к жене своей, и будут одна плоть». «Прилепится», деточки мои, — сильное слово, но и дело-то очень серьезное.

Он глубокомысленно покачал головой и подошел к небольшому столику в углу нарезать хлеб. Взяв нож, он углядел приметливым глазом скомканные листки в углу комнаты. Это было письмо Анны с короткой припиской Джеффри, которое Анна швырнула в сердцах: и ни она, ни Арнольд больше о нем не вспомнили.