Муж и жена. Коллинз Уилки

Глава двадцать первая СВЕРШИЛОСЬ!

Арнольд был несколько удивлен сухостью ответа друга.

— Сэр Патрик был не очень любезен? — спросил он.

— Сэр Патрик сказал мне именно то, что я и ожидал.

— Никаких затруднений с женитьбой?

— Никаких.

— Бланш может быть спокойна?

— Во всяком случае, она не пошлет тебя в Крейг-Ферни. Я за это ручаюсь!

Последние слова Джеффри произнес особенно веско, взял со стола письмо брата, надел шляпу и вышел из библиотеки.

Его друзья, изнывавшие от безделья на зеленой лужайке, бурно приветствовали его. Он прошел мимо, не ответив на приветствия и даже не бросив взгляда в их сторону. Дойдя до розария, он остановился и вынул из кармана трубку; потом вдруг раздумал гулять среди роз, повернулся и зашагал по первой попавшейся аллее подальше от дома. Вряд ли он сможет побыть один в розарии в это время дня. А ему сейчас невыносимо видеть людей — кажется, убил бы любого, кто подошел бы к нему и заговорил. Понурив голову и нахмурившись, он шел по аллее, гадая, куда она приведет его. Аллея уперлась в плетеную калитку, за которой начинался огород. Здесь уж никто не нарушит его уединения, кого привлекут грядки салата и петрушки. Он пошел прямо к высокому каштану, росшему посреди огорода, под ним стояла скамейка, а вокруг зеленела широкой розеткой лужайка. Оглядевшись кругом, Джеффри сел на скамью и зажег трубку.

— Скорей бы покончить со всем этим! — проговорил он.

Он сидел, упершись локтями в колени, куря трубку и тяжело думая. Спустя немного, гонимый каким-то внутренним беспокойством, он поднялся со скамьи и стал кружить вокруг дерева по зеленой траве, как зверь, запертый в клетке.

Что означало это снедавшее его беспокойство? Может, его мучила совесть, ведь он решился на предательство друга, оказавшего ему помощь и доверившегося ему? Ничуть не бывало. Совесть мучила его не больше чем вас в эту минуту, когда глаза ваши пробегают по этим строчкам. Он был во власти лихорадочного нетерпения — скорее достигнуть желанной цели и при этом самому выйти сухим из воды.

Почему его должна мучить совесть? Угрызения совести рождаются под влиянием двух чувств, не ведомых естественному человеку. Первое чувство — воспитанное в каждом из нас уважение к себе, второе — впитанное с молоком матери уважение к другим. В высшем своем проявлении уважение к себе возвышается до любви к Богу. А уважение к другим — до любви к Человеку. Я причинил вам зло, и я раскаиваюсь. Зачем раскаиваться? Ведь, причинив вам зло, я споспешествовал собственной выгоде, зная при этом, что вы не ответите злом и бояться мне нечего. Но я буду раскаиваться, потому что знаю: причинив ближнему зло, я причинил его и себе. Это понятие, смягчающее инстинкты, не свойственно естественному человеку. И потому угрызения совести не мучили Джеффри Деламейна, ибо Джеффри Деламейн был человек естественный.